Сяо Цяо стояла в тени под навесом у веранды, когда наконец увидела, как Вэй Шао вернулся. Не дожидаясь, пока он подойдёт, она сама поспешно спустилась с крыльца, шагнула ему навстречу и мягко сказала:
— Муж, вы, наверное, проголодались? Ужин уже готов. Все только и ждали, чтобы вы вернулись.
Сказав это, она украдкой взглянула на его лицо.
Вэй Шао остановился и посмотрел на неё.
После того как мать вызвала его к себе, он, конечно, уже успел понять, что Сяо Цяо ловко перевела всё на бабушку — сам он формально исполнил поручение, но по сути лишь увильнул, отдав решение в руки старшей. И хоть с виду в этом не было ничего предосудительного, всё же он чувствовал, что она, по крайней мере, не до конца открыта с ним.
Сяо Цяо тоже чувствовала себя немного неуверенно. Пока ждала его к ужину, мысленно подготовила несколько оправданий. Сейчас, увидев его хмурое лицо и угольно-чёрный взгляд, затаила дыхание, уже готовясь к выговору.
Но вместо этого он вдруг спокойно произнёс:
— Пойдём есть.
Сказал — и, не дожидаясь ответа, направился в сторону трапезной. Проходя мимо, лёгкий порыв воздуха от его шага едва заметно коснулся её лица.
Сяо Цяо осталась стоять на месте, удивлённо моргнула.
Он… так просто отпустил? Ни одного упрёка?
Вэй Шао уже почти взошёл на ступени, когда она, опомнившись, поспешила за ним.
За последние дни Вэй Шао редко возвращался к ужину. Если быть точной, то вместе они ели всего три-четыре раза.
Точнее — это Сяо Цяо три-четыре раза подавала ему еду.
Низкий стол стоял на тахте, Вэй Шао сидел прямо, за столом, в центре. Сяо Цяо, как женщина с более низким положением, усаживалась в стороне, на коленях, прислуживая. Её очередь есть наступала только тогда, когда он заканчивал.
Но раньше он ел быстро, не привлекал её к делу и почти не отдавал распоряжений. Это служение нельзя было назвать тяжким.
Она села в безупречно правильной позе, аккуратно опустив бёдра на пятки, как и подобает достойной женщине.
Следует признать: Вэй Шао был рождён с идеальными чертами — ровные кости, выправка, осанка. Он был создан, чтобы носить одежду с достоинством. Сейчас он сидел за низким столом, в строгом, перехваченном на правую сторону тёмном одеянии. Широкие рукава мягко спадали по плечам. Каждое его движение — будь то взятие палочками пищи или простой поворот головы — было неспешным, плавным, словно он вышел из старинного свитка с изысканным каллиграфическим духом, только оживлённого.
Он был живым — и именно в этом и заключалась его опасность.
Сяо Цяо мельком взглянула на него — и тут же отвела глаза.
Вдруг услышала, как он спокойно сказал:
— Ешь вместе со мной.
Сяо Цяо замерла, удивлённо посмотрела на него. Он взглянул на неё мягко, без тени раздражения. Она поспешно встала и скромно отказалась:
— Не смею…
— Ничего. Раз я сказал — значит, будем вместе, — произнёс он без нажима, но твёрдо.
Уже прозвучал приказ — служанка внесла вторую пару приборов.
Сяо Цяо никак не могла не насторожиться: его внезапное приглашение к совместному ужину выглядело… подозрительно. Особенно — после возвращения из восточного крыла.
Но раз уж он впервые проявил такую вежливость, отказываться было бы неловко. Подумала: ну, в конце концов, еда есть еда — что может случиться? Поклонилась ему в пояс, затем, скользнув на коленях вперёд, аккуратно уселась у края стола.
За столом не говорят.
Сяо Цяо молча съела одну чашу риса.
Это и был её обычный ужин.
Подняв взгляд, она увидела, что Вэй Шао тоже уже отложил палочки. Он сидел, положив руки на бёдра, с лёгкой улыбкой на губах — и, кажется, всё это время просто наблюдал, как она ест.
Сяо Цяо проглотила последний кусочек, тихо положила палочки на подставку, собираясь подать знак служанке принести воду, чтобы подать ему для полоскания рта. Но тут Вэй Шао вдруг сказал:
— Принесите госпоже ещё одну чашу риса.
Сяо Цяо поспешно покачала головой:
— Благодарю, но я уже сыта.
— Ты едва поела пару ложек. Как можно наесться таким количеством? — прищурился он.
— Этого действительно достаточно. Я всегда ем немного, — спокойно ответила она.
— Вот именно. Ты всегда ешь слишком мало, — проговорил он, окинув её взглядом с головы до ног. На лице мелькнуло выражение лёгкого недовольства. — С тех пор как ты вошла в дом Вэй, времени уже прошло немало, а ты, похоже, даже похудела. Кто не знает — подумает, что в нашем доме тебя морят голодом. Съешь ещё.
Сяо Цяо внутренне вздохнула. Вот уж где глаза лгут вместе с ртом — подумала она.
В её возрасте, при достаточном питании, тело, конечно, развивалось — она и сама это чувствовала. Ещё в прошлом году любимый животик стал тесен в старом корсете, натирал, мешал дышать — пришлось сменить на новый, посвободнее.
Но служанка уже принесла вторую чашку.
Под пристальным, будто искренне заботливым взглядом Вэй Шао, Сяо Цяо опустила голову и молча доела.
К концу второй чашки живот уже был тугой до самого подложечного сплетения. Она сдерживала лёгкое икание и тянущую тяжесть под рёбрами. Наконец, с облегчением отложила палочки.
И тут же — голос Вэй Шао:
— Принесите ещё одну.
Сяо Цяо в ужасе покачала головой:
— Я… правда не могу! Ни крошки!
— Бабушка недавно упрекала меня в холодном обращении. А ты такая хрупкая… Не станешь есть — как мне потом перед ней отвечать?
С этими словами он резко взмахнул рукавом, сам подошёл к риснику, плотным движением наложил полную чашку, утрамбовал так, чтобы ни зёрнышка не потерялось — и поставил перед ней.
Сяо Цяо подняла на него глаза. Он — с улыбкой. Тёплой, мягкой… внешне.
— Я действительно больше не могу… — пробормотала она, с мученическим выражением на лице.
Но его лицо вдруг потемнело.
— Сказал — ешь! — Голос стал холодным, как налитая вода. — И не только сегодня. С завтрашнего дня — по три чашки за каждый приём. Бабушка тебя любит, а ты всё такая же тонкая — будто нас в доме Вэй оскорбляешь своим видом. В следующий раз появишься перед ней — и мне будет стыдно смотреть ей в глаза!
Накормить до смерти, новый вид издевательства 😳