Повозка. Шёлковые одежды. Серебряные приборы. Вино. «Скоро у тебя тоже всё это будет» — сказали они.
Грэйт криво усмехнулся.
Серьёзно? Думаете, я в медицину ради «льгот» пошёл?
Если бы я гнался за комфортом — я бы разве остался в приёмном покое на пятнадцать лет?
Ночные смены через день, жизнь по графику «сутки-через-сутки», сердце, срывающееся в бешеный ритм каждый раз, когда слышишь сирену скорой…
Из всех отделений — наше было самым бедным.
А зарплата?..
Ладно. Не будем о грустном.
Если бы я гнался за достатком — давно бы ушёл. Ортопедия, онкохирургия, частные клиники — куда ни глянь, всюду комфортнее и прибыльнее.
А тут… что мне тут светит, в этом чёртовом фэнтези-мире?
Бизнес-класс?
Поезд с кондиционером?
Телефон, Bilibili, TikTok?..
Здесь даже туалета нормального нет!
Он уже хотел уколоть сам себя шуткой, но…
В зале раздался крик.
Женщина вбежала, с ребёнком на руках. Глаза — полные ужаса.
— Спасите его! Прошу вас, спасите!
Пациент!
Грэйт рванул вперёд.
Но бойцы — опытнее.
Рэймонд, Тон, Вали — обогнали его один за другим.
Когда Грэйт втиснулся в толпу, священник уже склонился над мальчиком, сложил руки в молитве. С его пальцев тихо стекала белая, сияющая аура…
Без эффекта.
Мальчик, лет семи-восьми, обмяк, как тряпичная кукла.
Лицо — синюшное.
Глаза — закатываются.
Веки дрожат.
И вдруг — звук.
Глухой, сиплый, болезненный.
Стридор.
У Грэйта по спине прошёл мороз.
Это уже одышка!
Он рванулся вперёд, втиснулся между плечами, заглянул:
— Цвет кожи — багрово-синий.
— Грудь, ключицы, ямки — втягиваются при вдохе.
— Движения беспорядочные, руки дёргаются.
Синдром трёх втяжений!
Обструкция верхних дыхательных путей.
Степень — четвёртая.
Он задыхается.
И если не вмешаться сейчас — умрёт через пару минут.
Священник сменил заклинание. На этот раз — бело-голубой свет, обволакивающий тело ребёнка.
— «Это снятие отравлений», — шепнул кто-то сбоку.
Но и это не помогло.
Мальчик начал сдавать.
Кожа — блестела от пота.
Даже хриплый вдох стал еле слышен.
Нет. Всё. Хватит.
Божьи силы — не всегда панацея.
Теперь — моя очередь.
Грэйт вырвал ребёнка из рук женщины и осторожно положил его на пол. Сорвал с себя рубаху, смял и подложил под шею, закинув голову.
Рывком выхватил у Рэймонда нож.
— Что ты делаешь?!
— Грэйт, стой!
— Держите его!!
Шум нарастал.
Грэйт не слушал.
Левой рукой нащупал ключевые ориентиры — щитовидный и перстневидный хрящ. Да, у детей они меньше, но он — не первый день в медицине.
Он — заместитель главврача приёмного покоя.
Он — спасал десятки, сотни жизней.
Он наметил точку.
Расчёт.
И — вогнал нож. Прямо вниз.
— ААА!
Мать завизжала.
Кровь брызнула.
Не мешайте. Не мешайте…
Одна секунда. Только одну секунду…
Нож скользнул. Рывок.
Провал. Воздух.
Он попал в трахею.
Нож — прочь.
Пшшшш…
Воздух прорвался.
Он спасён.
Грэйт почувствовал, как мир покачнулся.
Гормоны схлынули, фосфаты расщепились, энергия на нуле.
Но главное — ребёнок жив.
Он вытащил его с того света.
В следующий миг…
Вспышка.
Что-то ударило в грудь.
Грэйта швырнуло назад, он покатился кубарем, рухнул на пол у подножия помоста.
Плечо — в кровь.
Локоть — в синяк.
Один ботинок — пропал.
Он, пошатываясь, поднял голову.
Рыцарь.
Тот самый, что сидел рядом со священником.
Снова встал. Меч — у ног.
Он… он меня пнул?..
Грэйт хотел было вскочить, но — замер.
Священник тем временем вновь склонился над мальчиком, свет уже собирался на его пальцах…
— СТОЙ! — заорал Грэйт.
Священник не слышал.
— НЕ ЛЕЧИ!
— Ты ХОЧЕШЬ, чтоб он задохнулся?!
Вся зала застыла.
Священник поднял голову.
Рыцарь навёл меч.
— Что ты сказал?!
— Он… что?!
Грэйт вцепился взглядом:
— У него трахеотомия! Я вскрыл горло, чтобы он мог дышать!
Ты исцелишь его — затянешь рану — и он умрёт! Удавится
Священник отшатнулся.
Наклонился к мальчику.
Покраснение спало, дыхание стало ровным. Он дышал
— …В этом что-то есть, — пробормотал он. — Отпустите его.
