— Он выживет! — воскликнул Грэйт, голос его прозвучал так громко, что эхом разнесся по приёмному залу.
Как раз в тот момент Маленький Джон возвращался с канистрами физиологического раствора — и услышал эти слова через распахнутую дверь.
— Что? Правда? — кинулись к дверям люди: двое мужчин, что привезли раненого, его супруга с детьми, братья больного, семья спасённого ребёнка… Ликующие и плачущие смешались в одну огромную толпу.
Аптекарь Рингер пытался навести порядок, но тщетно — он весь промок потом, лишь стремясь дать людям хоть немного места.
Джон распахнул дверь шире, и десятки глаз устремились в операционную. Услышав «он выживет», все ахнули:
— Правда?! Уже теперь?
— Не пускайте их! — испуганно крикнул Грэйт, закрыв рукой проход.
Это же операционная! Здесь царила строжайшая «чистая зона» — её стерильность нельзя было ставить под сомнение.
Джон мужественно заступил у двери, но двое мужчин, увлечённые вестью, врезались в него плечами, и он мотнувшись отступил назад.
— Не входите! — он дергал их за рукава: — Ещё не всё сшито!
В этот миг Патрик шагнул вперёд, распахнул плечи шире и одним могучим движением отбросил двух гостей в сторону, запирая дверь:
— Вон отсюда! — его голос прорезал воздух, и даже стены здания зазвенели от акустики. — Не смейте ступить сюда! Кто станет отваживаться — выброшу вас вместе с носилками!
С этой последней командой дверь грохнула, и в зале воцарилась тишина. Грэйт ободрился и вновь принялся за операцию, комментируя для присутствующих:
— В экстренном случае при множественных ранениях важен строгий приоритет: сначала проверяем и поддерживаем дыхание и сердцебиение — они решают судьбу в первые минуты. Затем — брюшную полость: острое внутреннее кровотечение убивает чуть медленнее, но тоже быстро. Потом — позвоночник, череп, костные переломы, артерии и нервные пути. Соблюдая этот порядок, мы сводим риски к минимуму.
Все ученики слушали, затаив дыхание. Патрик внезапно вспомнил:
— Однажды я лечил сослуживца, которого лошадь сбила с ног. Казалось, он выздоровел — кровотечение остановилось, он даже вставал — и вдруг… погиб. Это могло быть внутреннее кровоизлияние?
Грэйт качнул головой:
— Увы, без тщательного обследования нельзя судить. Это могла быть и черепно-мозговая травма, и разрыв селезенки, и расслаивающаяся аорта… Иногда шансы дают лишь время, а не мастерство врача.
Патрик задумался, а Грэйт меж тем вновь умело повел руки над раной:
— Дональд! Откройте доступ! — он стал осторожно расправлять края раны, проверяя в зоне скальпеля тончайшие ткани. — Джоанна, посмотри — нет ли ещё активного кровотечения?
— Нет, — ответила Джоанна. — Всё под контролем.
Грэйт, убедившись, вытер ладони:
— Отлично. Теперь приступаем к ушиванию. Начинаем с внутренних слоёв: сначала сшиваем брюшину, затем мышечные слои и, наконец, кожу. Джон, передай мне шовный материал — вторая нитка и игла на подносе!
— Вот, — протянул Джон поднос с нитями.
— И не спешите применять магию, — строго добавил Грэйт. — Если сшить правильно, исцеляющее заклинание потребует меньше сил, и ткани не «слипнутся» неправильно.
— Что случится, если сразу бросить «лёгкое исцеление»? — спросил Патрик.
— Ткань может сомкнуться хаотично: внутренний слой склеится не с тем участком мышц или брюшины, кишечник может слипнуться с тканями в неподходящем месте, — объяснил Грэйт. — А это приведёт к спайкам, непроходимости или даже перитониту.
Патрик глубоко кивнул, наблюдая, как руки Грэйта умело создают красивые, прочные стежки.
— Вот здесь брюшина… здесь идут поперечные мышцы… мы зашиваем по линиям натяжения, чтобы рубец был тонким и прочным.
В это время Джоанна тихо похлопала в ладоши:
— Мастер Элвин! Его послание: принести дубовый посох!
Джон бросился к окну и поймал летающий посох, стукнул его о раму и вернул владельцу. Грэйт едва улыбнулся:
— Благодарю. Без света ритуального посоха сложно держать визуальный контроль за мелкими структурами.
Он подвигнул пострадавшего набок:
— Патрик, помоги поднять его правую ногу. Хочу оценить стопу и лодыжку перед ушиванием.
Патрик подчинился, и Грэйт вновь повернулся к ране:
— Так, теперь заштопаем руки — и можно считать дело сделанным.
И, пока последние стежки ложились в ритме с биением сердца пациента, Грэйт тихо, словно сам себе, проговорил: — Каждый стежок важен не меньше клинического диагноза. Медицина — не только знания и магия. Это — ответ на самый главный вопрос: кто, если не я, спасёт ему жизнь сегодня?
