На самом деле, причины, по которым Сяо Цяо не хотела, чтобы Вэй Шао действительно сделал это, были куда сложнее, чем могли показаться.
Часть, конечно, касалась самого Чэнь Жуя. Пока он был жив — он вызывал в ней отвращение, страх, омерзение. Но теперь… он уже мёртв. И идея о том, что чьё-то уже мёртвое тело снова подвергнется яростному надругательству, — казалась ей чем-то чрезмерным, неуместным. Почти… бессмысленным.
Но главной причиной был всё же он — Вэй Шао.
Она не хотела, чтобы ради неё он снова запятнал себя чем-то столь жестоким. Пусть даже мир вокруг привык к его силе, к его мраку, к его пугающей славе, — но всё равно… он был не просто полководцем. Он был её мужем. И она не хотела, чтобы в памяти других за ним тянулся ещё один след: человек, изрывающий мёртвых.
Она боялась, что именно в этом — в таком поступке — начнётся незаметное, но болезненное искажение. Искажение его — того, кого она любила.
И наконец… в самой глубине, быть может, она не могла не вспомнить. О той ненависти, что Вэй Шао когда-то питал к её семье. К дому Цяо.
Он говорил, что простил. Что забыл. Что между ними больше нет вражды.
Но если ненависть к мёртвому Чэнь Жую может разбудить в нём такое… не напомнит ли ему что-то и другое — большее?
Хотя Сяо Цяо и понимала, что ненависть Вэй Шао к Чэнь Жую никогда не сравнится по силе с той, что он испытывал к её семье, в глубине души она лелеяла одну тихую надежду. Если Вэй Шао готов был по её просьбе пощадить Чэнь Жуя, не отомстить ему с особой жестокостью — значит, разве не могла она надеяться, что однажды и к её семье его сердце тоже придёт к прощению? Что когда-нибудь, благодаря ей, он отпустит всю ту горечь и обиду, что копились в нём годами?
Он наконец сделал то, чего она так ждала.
С облегчением и нежной радостью в груди Сяо Цяо взглянула на него. Её благодарность была едва уловимой, но искренней.
Она тихо подняла лицо, мягко обвила его шею тонкими, прозрачными руками. Губы её чуть приоткрылись — нежные, словно цветок персика на рассвете — и прошептала:
— Муж, вы такой добрый.
Вэй Шао улыбнулся широко, легко и непринуждённо. Скинул второй сапог с тихим щелчком, словно сбрасывая тяжесть с плеч.
Он крепко прижал её к себе и, не спеша, лёг рядом.
— Спи, — сказал он тихо, — я никуда не пойду.
Прошло несколько дней, прежде чем Цзя Сы наконец смог увидеть Вэй Шао и узнать, как обстоят дела дальше.
В ту ночь он спешно приказал копать землю на глубину в три локтя. Работа была изнурительной, тяжёлой, и затем он направил стражу охранять раскопки день и ночь, ожидая… ожидая… но ответа от господина так и не поступало.
Спустя столько дней терпения, не выдержал и спросил:
— Выкопали? Что делать с тем, что нашли?
Вэй Шао, словно только что вспомнив, отмахнулся:
— Закопайте обратно.
…
Вэй Шао задержался в Цзиньяне всего на пять-шесть дней, когда пришло сообщение из уезда Сихэ.
Фэн Чжао действительно вновь собрал отряды и теперь направлялся обратно в Вышестоящий уезд.
В тот день, когда Гунсунь Ян и Юань Ван скрепили союз кровью, а племя Бэйхэ праздновало, веселясь и напевая песни, посланец Дяо Мо, принесший весть, был невнимателен и скучен. Воспользовавшись моментом, он тихо покинул место встречи, чтобы избежать лишних глаз.
Дяо Мо не собирался сдаваться. После неудачи он лично явился в земли племени Бэйхэ, привёз щедрые подарки и встретился с Юань Ваном. Извинялся за свои поступки в тот день и пытался склонить его к союзу — предлагал объединиться, чтобы ни воевать, ни становиться вассалами Хань.
Но Юань Ван, всю жизнь живший в мире и покое, с возрастом ещё больше жаждал спокойствия. А узнав от Юаня о том, что Дяо Мо сотворил с его внуком, и думать не мог о согласии. Даже не показываясь на глаза, прикрываясь болезнью, он отправил Дяо Мо обратно с подарками.
Дяо Мо не оставил попыток убедить другие племена к войне с ним. Но поскольку Бэйхэ уже покорились Вэй Шао и приняли его устав, остальные стали колебаться. Его горячие призывы встретили почти полное равнодушие.
Не отступая, Дяо Мо вернулся к подготовке армии. Ожидал подходящего момента.
Война… новая, страшная война — уже не за горами.
Уезд Сихэ — земля воинов. Здесь не место Сяо Цяо. Вэй Шао и она снова расстались — он отправился назад в Сихэ.
Их разлука длилась три долгих месяца.
Когда наступил июль того года, Сяо Цяо получила новое письмо от Вэй Шао.
В нём он рассказывал о недавнем сражении в уезде Андин — полмесяца назад. Фэн Чжао потерпел сокрушительное поражение, полностью лишившись Лянчжоу. Теперь Вэй Шао взял управление в свои руки.
Племена Шаодан продолжали упорно сопротивляться, но их усилия уже не внушали опасений. Он надеялся, что вскоре сможет завершить войну и вернуться в Цзиньян.
В конце письма Вэй Шао с лёгкой насмешкой и каплей сладкой горечи написал:
«Я думаю о тебе. Прошлой ночью ты вновь явилась мне во сне. Но не знаю, кто был тем молодым господином в твоём сне?»
Сяо Цяо перечитала письмо несколько раз, и улыбка медленно расплылась по её губам. Она сидела у окна и взяла в руки перо, чтобы ответить ему.
Когда она уже писала ответ, вдруг Чуньнян ворвалась в комнату, лицо её было серьёзным и напряжённым. Она наклонилась к уху Сяо Цяо и тихо спросила:
— Госпожа, угадайте, кто тоже приехал в Цзиньян?
Сяо Цяо взглянула на неё и увидела в её глазах отвращение — будто речь шла о чём-то грязном и неприятном. Она улыбнулась и с лёгкой насмешкой ответила:
— В Цзиньяне каждый день кто-то приезжает и уезжает. Что же могло вызвать у Чуньнян такую неприязнь?
Чуньнян фыркнула:
— Кто ещё мог бы быть? Та самая госпожа Су — супруга левого гуна Фенъи! Без всякого приглашения явилась прямо в Цзиньян.
Сяо Цяо медленно отложила перо.
Давно забытая Су Эхуан… Теперь она тоже здесь, в Цзиньяне?
Раньше Сяо Цяо нечасто вспоминала эту женщину. Но сейчас, с её неожиданным появлением, перед глазами вновь всплыли воспоминания — словно в калейдоскопе — о прошлых жизнях, о связях Су Эхуан и нынешнего мужа Сяо Цяо — Вэй Шао.
Её приезд в Цзиньян казался логичным. Если после великого Сбора Лули она уехала из Ючжоу обратно в Чжуншань, то путь оттуда до Цзиньяна пролегал по владениям Вэй Шао — значит, она в относительной безопасности.
Да и сама она не могла путешествовать одна.
Что же до её целей — Сяо Цяо не сомневалась: она пришла именно ради Вэй Шао.
— Когда она прибыла? Где теперь остановилась? — спросила она, всё ещё погружённая в мысли.
— Вчера, — ответила Чуньнян с явным неодобрением. — Поселилась в постоялом дворе, с целой свитой красивых служанок, словно собирается устроить настоящий парад.
