Яньчжоу.
Прошло всего лишь немного больше месяца, как сначала явился заклятый враг Чжоу Цюнь, а следом за ним — объединённые войска под его предводительством.
Яньчжоу дважды оказался под угрозой вторжения крупной армии.
Военный наместник Цяо Пин, во главе с Цяо Цы и верными воинами уезда, выстроил ряды и приготовился дать отпор.
Первое наступление Чжоу Цюня было отбито — он потерпел поражение и с позором отступил.
Военные и жители Яньчжоу только-только успели перевести дух, как стало известно: Чжоу Цюнь вновь собрал войска и снова двинулся в поход.
На этот раз он заручился союзниками, и мощь объединённой армии значительно превосходила прежнюю. Она ринулась к главным воротам Яньчжоу — крепости Цзюйе, с решимостью не отступать, пока Яньчжоу не будет стёрт с лица земли.
Цяо Юэ тогда был охвачен страхом. Он был уверен — в этот раз Яньчжоу не удастся отбить врага так же удачно, как в прошлый.
Совещаясь с советником Чжан Пу и другими приближёнными, он предложил: нужно действовать по обстоятельствам, послать грамоту о подчинении и склонить голову перед Синь Сюнем, чтобы добиться мира.
Прошлой осенью Синь Сюнь провозгласил себя императором и основал государство Цзян. Его императорский указ был разослан по всем девяти провинциям, приказывая местным хоу и цыши явиться с данью и присягой ко двору.
Но тогда откликнулись лишь немногие…
Среди правителей и цыши Поднебесной нашлись те, кто устрашился разврата и тирании, кто выжидал и примерялся к обстановке, а кто-то — строил свои собственные тайные замыслы.
Потому никто не осмелился открыто восстать и поднять знамя мятежа. Но и в повиновении мало кто решился открыто откликнуться на указ — опасаясь навлечь на себя имя мятежника и предателя.
Яньчжоу не был исключением.
Но события развивались стремительно, и положение стало неотвратимым.
Цяо Юэ, не выдержав давления, в конце концов принял это решение.
Естественно, он столкнулся с яростным сопротивлением Цяо Пина.
Сейчас, в Яньчжоу, авторитет Цяо Пина стал ещё выше, чем прежде — даже воины рода чаще слушались его приказов.
Цяо Юэ не смог отстоять свою позицию. А когда Цяо Пин сообщил ему, что лично знаком с тем самым зеленоглазым военачальником из Линби и что тот согласился прибыть с армией на подмогу, Цяо Юэ, хотя и усомнился, вынужден был уступить и временно отступить от своих намерений.
После нескольких ожесточённых боёв, наконец, вчера армия Чжоу Цюня была полностью разгромлена. Сам Чжоу Цюнь пал в гуще сражения.
Можно было с уверенностью сказать: в ближайшее время Синь Сюнь вряд ли сможет вновь организовать наступление на Яньчжоу.
Военные и жители Яньчжоу ликовали, расправив плечи, словно сбросив тяжкий гнёт.
Если говорить о заслугах, то главная, несомненно, принадлежала зеленоглазому генералу.
Он сражался в гуще многотысячной рати так, будто ступал по пустынному полю.
Старый враг Яньчжоу, Чжоу Цюнь, пал в Цзюйе именно потому, что на пути отступления наткнулся на грамотно выстроенные заслоны зеленоглазого полководца — и был сражён в последнем бою.
Без своевременного вмешательства этого генерала победа едва ли была бы столь блестящей.
Имя зеленоглазого военачальника молниеносно разнеслось по всему Яньчжоу. Все ждали его триумфального возвращения, мечтая собственными глазами увидеть героя, покорившего поле брани.
…
В день, когда Цяо Пин с сыном вернулись с поля битвы, они въехали в город верхом, под восторженные крики толпы, выстроившейся вдоль улиц.
Однако легендарного зеленоглазого генерала с ними не было, и народ не смог скрыть лёгкого разочарования.
У ворот поместья Цяо Юэ вышел встретить Цяо Пина с торжественным лицом.
Он улыбался, но в этой улыбке ощущалась какая-то натянутость — как будто не до конца искренняя.
После того как Цяо Пин вошёл в поместье, Цяо Юэ сразу спросил:
— А где же тот самый зеленоглазый генерал? Почему он сегодня не въехал в город вместе с тобой? Я кое-что слышал о нём раньше — говорят, хоть он и из беглых, происхождение у него низкое… Но, как говорится, у героя не спрашивают, откуда он пришёл. Раз уж он помог Яньчжоу, я должен лично поблагодарить его за содействие.
Цяо Пин пригласил брата в кабинет, отослал всех слуг и сказал:
— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Не буду скрывать: зеленоглазый генерал — вовсе не чужой нам человек. Ты его тоже знаешь.
Цяо Юэ удивлённо нахмурился:
— Кто же это?
— Это Би Чжи.
Сначала Цяо Юэ не понял, о ком идёт речь, лицо его выражало замешательство:
— Би Чжи?.. Кто это такой?
Он на мгновение задумался, и вдруг, будто молния пронзила сознание, глаза его широко распахнулись, в них отразилось потрясение:
— Ты хочешь сказать… тот самый конюх из дома, который когда-то увёл мою дочь — Би Чжи?!
Цяо Пин кивнул:
— Именно он.
Цяо Юэ застыл, словно окаменел.
— Сейчас Би Чжи у городских ворот. Он желает предстать перед тобой и, со стеблем терновника в руках, принести повинную.
Видя, что Цяо Юэ молчит, Цяо Пин мягко заговорил:
— Старший брат сам только что сказал: у героя не спрашивают, откуда он родом. Би Чжи, конечно, в прошлом поступил опрометчиво — увёл племянницу из дома, да ещё и без благословения старших женился на ней, что, несомненно, нарушило правила приличия и семейные обычаи. Но ведь между ними была настоящая привязанность, и тогдашнее бегство — было лишь жестом отчаяния. К тому же теперь племянница уже родила сына и подарила тебе, брат, внука. А сам Би Чжи — уже совсем не тот, что был раньше: теперь он командует войсками, держит силу в своих руках и не раз приходил Яньчжоу на выручку в самые трудные минуты.
Прошу тебя, брат, оставь обиды прошлого, прими его. Это будет не только благом для нашего рода Цяо, но и счастьем для всего Яньчжоу!
— Он… не раз приходил на помощь Яньчжоу?
— Помнишь, когда Сюэй Тай напал на Яньчжоу, и обе армии сошлись у Цзюйе? Тогда Цы чуть не погиб прямо на поле боя — и именно Би Чжи внезапно появился, спас его, и только благодаря ему Цы тогда уцелел. Я тогда не знал, кто именно его спас. А когда позднее выяснил, что это был Би Чжи — не решился рассказать тебе сразу. Прости меня, брат, если это вызвало недоверие.
Цяо Юэ почувствовал, как сердце его сжалось.
Эти новости обрушились на него слишком внезапно, выбив почву из-под ног.
Спасибо за перевод.