Это утро ничем не отличалось от других. Ляо Тинъянь проснулась после сна, не помня ни малейших деталей о том, что происходило ночью. Она вела себя вполне спокойно. Как и всегда, рядом никого не было. Бросив рассеянный взгляд по покоям, она уже собиралась потянуться, как вдруг услышала голос:
— Проснулась? Иди сюда.
Это был Сыма Цзяо.
Её движения тут же замерли. Ляо Тинъянь повернула голову, начала искать его глазами и наконец заметила его. Он лежал за ширмой. Виднелся лишь край одежды и неясная тень фигуры.
«Странно… Обычно к этому времени его уже след простыл. Что он делает здесь сегодня?» — с подозрением подумала она, но всё же подошла.
Сыма Цзяо выглядел не так, как обычно. На нём не было нефритовой короны, волосы распущены и спутаны, одеяние наброшено кое-как, одна нога босая и стояла прямо на полу. Больше всего Ляо Тинъянь поразили кровавые прожилки в его глазах и выпуклые вены, четко проступавшие на запястьях и лодыжках.
Кожа у него всегда была светлой, но сегодня казалась, словно потускневшая бумага, и под ней просвечивали сосуды. Это было пугающе. Она вдруг вспомнила, как по пути в Лоцзин в повозке он тоже выглядел примерно таким бледным и слабым. Тогда она приняла это за последствия наказания, посчитав, что «Чанъю» был кем-то избит. Смешно. Наивность наивностью.
В оригинальном романе описывались приступы Сыма Цзяо, и Ляо Тинъянь всё ещё помнила тот эпизод, когда главная героиня едва не умерла от страха. Тогда он в ярости зарубил служанку при ней, а потом схватил героиню за руку и запер её в зале дворца.
«Может, сейчас с ним происходит то же самое?» — подумала Ляо Тинъянь. Хотя он выглядел нездорово, но всё же не походил на воплощение зла, каким его описывали в книге. Так у него приступ или просто плохое самочувствие?
— Иди сюда, — повторил Сыма Цзяо, протягивая руку.
Ляо Тинъянь подошла. Она ещё не успела и слова сказать, как бледная рука резко дёрнула её вниз. Она машинально упёрлась одной рукой в ложе, а другой в его грудь, и в следующий миг их губы соприкоснулись.
Сыма Цзяо сжал её затылок, прижимая к себе. Её сердце забилось чаще, дыхания не хватало, затылок неприятно зяб.
Когда он её отпустил, Ляо Тинъянь, отдышавшись, подумала, что её девичья стыдливость, кажется, умерла. Она не вспыхнула ни краской, ни смущением. Первой мыслью было даже не «Он меня поцеловал…», а «Чёрт, я ведь даже зубы не почистила. Этот человек просто варвар».
Впрочем, следом пришла мысль, что, возможно, дело вовсе не в ней. Просто Сыма Цзяо — это что-то особенное. Он давно вышел за рамки привычной мужской категории и стал для неё почти как существо третьего пола. Демоническая свинья. Как тут можно стыдиться? Просто не воспринимается как мужчина.
Сыма Цзяо выпустил её и потёр виски. Лицо его было мрачным, когда он вымолвил:
— Бесполезно.
«Что бесполезно?»
Ляо Тинъянь смотрела на него в полном непонимании. Честно говоря, она и представить не могла, что он задумал, но ощущение нарастающего беспокойства уже начинало давить изнутри.
Сыма Цзяо мерно постукивал деревянными бусинами по подлокотнику, вызывая торопливое «ток-ток». Он не сводил взгляда с Ляо Тинъянь и произнёс с нажимом:
— Поцелуй меня сама.
Ну, конечно, приступы у него каждый раз с новой изюминкой.
Ляо Тинъянь, услышав это, мысленно выругалась. Ни малейшего желания участвовать в таком дневном позоре у неё не было. Однако инстинкт самосохранения оказался сильнее принципов, и она подчинилась.
Она покорно наклонилась к нему… и зависла. Просто не могла заставить себя дотронуться.
Сыма Цзяо, с этим своим угрюмым, напряжённым лицом, напоминал огромного зверя, обросшего колючками. Он не просто смотрел на неё в упор; он ждал, чтобы она сама подалась к этим самым шипам и поцеловала их. Разумеется, губы отказывались двигаться. Всё внутри кричало, что закончится это чем-то острым и сквозным.
— Ваше Величество, может, вы закроете глаза? — с надеждой спросила она.
К счастью, он ничего не ответил, а просто послушно сомкнул веки.
Ляо Тинъянь опустила голову и вдруг поняла, что когда Сыма Цзяо закрывал глаза, он чем-то смахивал на болезненного, изящного юношу, хрупкого и вызывающего жалость. Ни следа прежней мрачной жестокости. Ни этого холодного взгляда, от которого хотелось спрятаться под пол.
«Не думай об этом, просто сделай и забудь, — мысленно одёрнула себя Ляо Тинъянь и осторожно коснулась его щеки губами. — Не так уж страшно, если представить, что он просто племянник двоюродной сестры. Тот самый капризный карапуз с задиристым характером. Тогда всё становится проще. Лицо-то у него и правда ничего».
