Ляо Тинъянь едва не закатила глаза. Вспомнив, как он просто обнимал её ночами, она невольно подумала: «Служат плохо? Да ты сам, прости, ничего не делаешь! Даже не прикасаешься как следует, а теперь жалуешься, что детей нет? Серьёзно?..»
Сыма Цзяо легко постукивал пальцами по подлокотнику, сохраняя вежливую улыбку. Голос его звучал мягко:
— Господин Цзо Цзяньи, как по-вашему, почему красавицы моего дворца не в состоянии подарить мне наследника?
Ляо Тинъянь внутренне напряглась. Он что, опять собрался кого-то из “маленьких жён” убить?..
Цзо Цзяньи нервничал куда сильнее. На лбу выступил пот. Он поспешно заговорил:
— Возможно… возможно, следовало бы вновь отобрать юных девушек, происходящих из благородных, здоровых и надёжных семей…
Сыма Цзяо неожиданно перебил:
— Насколько я помню, у господина Цзо есть дочь?
Тот вздрогнул и, запинаясь, заговорил:
— Да… у меня действительно есть дочь, но она уже замужем и родила ребёнка!
На самом деле он лишь по поручению сына наставника Дуаня поднял эту тему на собрании. Сам он вовсе не собирался отдавать дочь во дворец в жены этому сумасшедшему. К счастью, она у него уже давно была в браке. Он облегчённо перевёл дух.
Сыма Цзяо посмотрел на него с холодной усмешкой и сказал уже без намёка на вежливость:
— Замужем и родила? Тем лучше. Раз она способна рожать, пусть приходит во дворец. Вдруг ей удастся подарить мне наследника… Хотя предупреждаю, если через год ребёнка не будет — я лично прикажу её казнить. Каково будет вам, Цзо Цзяньи?
Министр онемел. Колени подкосились, и он рухнул наземь:
— Ваше Величество! Прошу! Так нельзя! Она уже жена, у неё семья! К тому же её муж из рода Дуань!
Лицо Сыма Цзяо приняло странное выражение. Он перевёл взгляд на великого наставника Дуаня:
— Ах, так она замужем за вашим родственником? Что ж, тем более интересно. Ведь моя мать тоже происходила из рода Дуань. Получается, мы родственники. Родственники, как я слышал, охотно помогают друг другу… Не так ли, господин наставник?
Великий наставник Дуань сложил руки и с видимым спокойствием произнёс:
— Ваше Величество, посягнуть на чужую жену— это позор.
Сыма Цзяо громко и бесцеремонно рассмеялся:
— Позор? Неужели ты думаешь, что у меня их и так мало?
Хотя формально они приходились друг другу внуком и дедом по матери, отношения между ними всегда были… сложными. Немногие, кому было ведомо прошлое, услышав эти слова с двойным дном, тут же вспомнили давний слух и оцепенели, не смея даже вздохнуть.
Ляо Тинъянь, следившая за происходящим с места рядом с Императором, не смогла скрыть странного выражения лица. Она вспомнила, что эта сцена была в книге. Там описывалось, как героиня, уже после того как её насильно забрали во дворец, услышала этот рассказ от служанок, о некоем министре, также посмевшем напомнить Императору о важности потомства. В наказание Император приказал привести во дворец его уже замужнюю дочь. Та жила в постоянном страхе и вскоре трагически скончалась.
В книге героиня, услышав это, испытала к “псу-императору” страх, отвращение и лютую ненависть. Сердцем она была с любимым, и потому, когда тот наконец пришёл за ней, все их прежние ссоры с лёгкостью сошли на нет, и их примирение выглядело совершенно естественным.
А сейчас… сейчас всё шло точно по сюжету, только Ляо Тинъянь оказалась в этом мире и потому стала свидетельницей происходящего вживую.
Это вызывало странное ощущение. Жестокий и непредсказуемый человек, что с лёгкостью решает чужую судьбу, каждую ночь обнимает её. Он помнит, что она любит, кормит самыми вкусными блюдами, исполняет мелкие желания, даже капризы… Он никогда не злился на неё, ни разу не поднял руку. В её глазах этот Сыма Цзяо всё больше расходился с тем, что был в книге. И всё же, вот он, стоит перед ней, и прямо сейчас собирается обречь невинную женщину на смерть, продолжая идти по колее, проложенной сюжетом.
Ляо Тинъянь не могла понять, что именно она сейчас чувствует. Она лишь знала, что та женщина — не строчка в книге. Не одно из тысяч безымянных лиц, погибших от наводнения, эпидемии или голода. Здесь, в этом мире, она была живым человеком.
Возможно, это был порыв. Возможно, глупость. В тот момент Ляо Тинъянь вдруг протянула руку, крепко сжала ладонь Сыма Цзяо и тихо, но твёрдо сказала:
— Ваше Величество… Разве я плохо служу вам? Зачем вам ещё и та женщина во дворце?
