Доу Чжао вдруг почувствовала, будто всё, что с ней произошло… было лишь сном.
Она покачала головой, словно желая стряхнуть с себя это наваждение, и решительно прогнала тревожные образы из мыслей.
Есть вещи, о которых лучше не думать слишком много…
После возвращения в столицу Доу Чжао и остальные наконец смогли принять ванну. Из кухни принесли охлаждённый суп из зелёной фасоли — прохладный, освежающий вкус сразу ударил в голову лёгкой бодростью, но следом накатила усталость, глубокая, всепоглощающая. Не дождавшись даже ужина, все разошлись по комнатам и рухнули в постели.
Когда Доу Чжао проснулась, за окном уже занимался следующий день. На ветках весело щебетали воробьи.
— А где Юань-ге`эр и старая госпожа? — первым делом спросила она, поднимаясь с постели.
Жотун и Жожу с несколькими молоденькими служанками уже вошли в комнату, неся таз с горячей водой, мыльными лепестками, зеркальце, полотенце — всё для утреннего туалета.
— Старая госпожа с Юань-ге`ром гуляют в саду, цветы разглядывают, — с мягкой улыбкой ответила Жожу. — Видя, как вы крепко спите, она велела нам не будить вас. Сказала, что ваше сердце всё это время было натянуто, как струна, и только полноценный сон сможет вернуть вам силы.
Так вот почему меня даже ужинать не позвали… — подумала Доу Чжао, и в самом деле ощутила: тело налилось бодростью, разум снова стал ясным.
Она съела две чаши рисовой каши, закусила четырьмя поджаристыми шэнцзянь, и только тогда отложила палочки.
— А господин наследник вчера ночью не вернулся? — спросила она у Жожу.
— Нет, — с улыбкой отозвалась та, направляя служанок убирать посуду.
Интересно… Цзян Босюня успели вытащить? — мелькнула мысль у Доу Чжао.
— А в столице уже сняли запрет? — вслух спросила она.
Накануне, когда они возвращались, город был оцеплен, улицы — очищены от прохожих. Если бы не жетон, который Сун Мо оставил Чэнь Сяофэну заранее, их бы просто не впустили в столицу.
— Нет, — тихо ответила Жожу. — Говорят, император до сих пор у принца Ляо…
Доу Чжао невольно нахмурилась.
Чем дольше тянется это дело, тем больше оно играет против наследного принца…
Она спустилась с ложа, собираясь пройти в сад и немного поиграть с бабушкой и Юань-ге`эром.
Но тут снаружи раздался шум. Сначала гулкий, как от далёкой перебранки, но с каждой секундой становился всё громче и настойчивей.
Жожу кинулась проверить, что происходит, и вскоре вернулась с докладом:
— Госпожа, это господин гун — он пришёл с криком, требует, чтобы второго господина перевели в павильон Сяньсянь!
Доу Чжао холодно усмехнулась:
— Передай от меня: второй господин замышлял недоброе против Юань-ге`эра и даже пытался свалить вину на господина гуна. Пусть пока посидит в павильоне Ичжи. Когда господин наследник вернётся, тогда и решим, что с ним делать. А то ещё подумают, что господин гун хочет избавиться от свидетеля…
Жожу послушно вышла. Вскоре шум утих, и в павильоне Ичжи вновь воцарилась тишина.
Доу Чжао направилась в сад.
А тем временем Сун Ичунь, с бледным как мел лицом, вернулся в павильон Сяньсянь.
Он велел позвать Тао Цичжуна, который уже несколько дней «тяжело болел».
Тао Цичжун сначала хотел отказаться, но, вспомнив о недавних бурных событиях в столице, поколебался, потом всё же согласился — и отправился вслед за пятым слугой в кабинет Сун Ичуня.
Как только дверь за ними закрылась, Сун Ичунь сорвался:
— Болван! Идиот! Проклятый безмозглый осёл! — выругался он в адрес Сун Ханя. Потом осел на стул, тяжело выдохнул и заговорил, явно потеряв всю бодрость:
— Цичжун… этот недоумок вздумал заявить, что по моей наводке помогал принцу Ляо похитить госпожу Доу! Как мне теперь быть, скажи?
Тао Цичжун побледнел. Он едва не лишился чувств от ужаса и тут же проклял себя за то, что, дорожа «лицом» Сун Ичуня, не ушёл из поместья гуна вовремя. Теперь вот… втянут в такое!
Теперь стало понятно, почему всё это время Сун Ичунь буквально насильно заставлял его «отлеживаться» — под благовидным предлогом отдыха.
Он не выдержал, топнул ногой и воскликнул:
— Господин гун! Как же вы могли быть так неосмотрительны и влезть в такую историю?
Сун Ичунь не понравилось, что его упрекают, но сейчас ему была нужна помощь Тао Цичжуна, и он сдержал раздражение. Глухо спросил:
— И что ты предлагаешь?
— От всего отнекиваться, — решительно сказал Тао Цичжун. — Не просто отнекиваться — вы должны полностью разорвать все отношения с этим делом. И, главное, больше ни словом, ни делом не вмешивайтесь в дела второго господина.
Сун Ичунь оторопел, и только спустя мгновение, с недоверием переспросил:
— Я ведь его отец… Разве даже поинтересоваться не имею права?
Тао Цичжун давно уже не переваривал Сун Ханя с его мёдом на губах и ядом в сердце, потому быстро возразил:
— Господин гун, вы же знаете, какой у него нрав. Если он и дальше будет валить всё на вас, вы что собираетесь делать? Принц Ляо ведь ещё держит императора на Юйцюаньшане!
Сун Ичунь слушал, стиснув зубы, и в груди у него бурлило негодование. Но всё же не сдавался:
— Что же… мы просто позволим Сун Мо единолично распоряжаться всем?!
Тао Цичжун только фыркнул и усмехнулся от злости:
— Господин гун, вам бы сейчас сначала подумать, как себя от всего этого отмыть!
Сун Ичунь долго мучился в сомнениях, но в конце концов с неохотой кивнул.
Тао Цичжун только тогда наконец почувствовал, как камень скатился с его сердца. Как бы там ни было, Сун Ичунь — отец Сун Мо. Если он окажется втянут в дворцовую борьбу за трон, то даже подвиг Сун Мо в спасении императора не спасёт — сын тоже окажется под подозрением. Надеюсь, Сун Мо по крайней мере оставит своему отцу путь к отступлению…
Тао Цичжун твёрдо решил: что бы Сун Ичунь ни говорил дальше, как только мятеж будет подавлен, он немедленно подаст прошение об отставке и уедет обратно в родные края.
А вот Сун Хань, которого наскоро перевязали и бросили в боковую комнату, понимал всё куда лучше, чем его отец.
При таком раскладе, если родной батюшка не станет добивать его — уже будет чудо. А рассчитывать, что тот вытянет его из этой трясины? Да ни в коем случае.
Сун Мо не было дома.
Наверняка он уже примкнул к наследному принцу и вовсю старается втереться в его доверие…
Если дождаться его возвращения, боюсь, дело для него обернётся весьма скверно.
Сун Хань с мрачным лицом уставился на охранника у двери — тот стоял, словно железная башня, непоколебимо. Брови Сун Ханя сжались в одну линию.
А в это время Доу Чжао была в прекрасном настроении.
На полпути к саду её остановил запыхавшийся Ву И.
— Госпожа, — торопливо заговорил он, — господин наследник привёз пятого дядю. Просит вас помочь — подготовить для него гостевую комнату, подобрать нескольких служанок и тётушек.
— Значит, всё прошло благополучно? — спросила Доу Чжао, взглянув на него.
Ву И на мгновение замялся, а потом ответил:
— Пятый дядя подвергся жестокой пытке… Хорошо, что мы успели вовремя. Уже по дороге обратно наследник велел срочно вызвать лекаря.
Доу Чжао тяжело вздохнула. Она тут же велела Жожу подготовить комнату, а сама вернулась в покои — умылась, переоделась и причёсывалась, готовясь к встрече с Цзян Босюнем.
