И всё же, будь то актёрский наконец-то пробудившийся талант или Цинь Уся действительно потеряла связь с реальностью под напором чувств, но она выслушала эту душещипательную речь, нахмурилась… и вдруг, к изумлению Ляо Тинъянь, отчасти поверила.
— Ужасный у тебя вкус, — процедила она с презрением. — Влюбиться в такого ничтожного, жеманного типа, как Сыма Цзяо?
Ляо Тинъянь мысленно усмехнулась: «Если уж на то пошло, у тебя вкус и того хуже… Зато я снова уверена в своём интеллекте».
— Прошу вас, не говорите так, — всхлипывая, произнесла она. — Его Величество относится ко мне с добротой… Между нами всё по-настоящему. Мы любим друг друга.
«Ну как, довольна? — подумала Ляо Тинъянь. — Вот тебе и заверение: забирай своего Чэнь Юня, он мне и даром не нужен. Такой как этот герой — бери и пользуйся одна».
Но не тут-то было. Казалось бы, услышав, что соперница не заинтересована в её возлюбленном, Цинь Уся должна была испытать облегчение. Однако всё произошло с точностью до наоборот: она вспыхнула от злости.
— Ты смеешь отвергать Чэня?! — закричала она, сжав кулаки. — Он без ума от тебя, всё время только о тебе и думает! Даже привёз тебя сюда, рискуя всем! А ты… ты ещё и смотреть на него не хочешь?! Я его люблю, понимаешь?! И ты не достойна, чтобы он о тебе думал!
«Постой, сестра, если я тебе не конкурентка, ты ведь должна радоваться, нет?.. Или ты принципиально без соперниц не можешь жить?» — мысленно растерялась Ляо Тинъянь.
Цинь Уся метнула яростный взгляд и воскликнула:
— Плевать, нравишься ты ему или нет. Раз он любит тебя — ты должна умереть!
Она резко повернулась и махнула рукой:
— Вы двое! Живо задушите её!
Из-за её спины тут же выступили двое слуг, а позади них стояли ещё два десятка человек, верные, как тени. Один из них, стоящий у самой стены, лишь на миг сменил выражение лица. В его взгляде мелькнула тревога, и он осторожно начал отступать к выходу.
Настало время действовать иначе. Раз уж словами договориться не выйдет — надо искать иной путь.
Ляо Тинъянь быстро вытерла слёзы и поднялась, взгляд её стал холоден и твёрд:
— Если ты и вправду прикажешь убить меня — тебе и твоей семье придётся очень горько за это расплачиваться. Когда Сыма Цзяо узнает, что я погибла, он уничтожит всё, что связано с домом Циннань-вана. Поверь, у него на это хватит и воли, и сил. Так что подумай хорошенько, стоит ли тебе принимать такое решение?
Надо отдать ей должное, страх смерти всё-таки закалил.
И, надо признать, она была права: если она погибнет, Сыма Цзяо действительно может разнести Яочжоу в пыль. Без колебаний. Без угрызений. Без пощады.
Цинь Уся побледнела. Она тяжело дышала, грудь её вздымалась под напором эмоций.
«А не стоит ли тебе сперва спросить самого Циннань-вана? — с холодной вежливостью подумала про себя Ляо Тинъянь. — Сомневаюсь, что он решится так легко меня убить. Всё же я для него потенциальная польза».
Цинь Уся метала в неё гневные взгляды, и вдруг закричала, почти срываясь на визг:
— Ты ещё смеешь мне угрожать?! Я прямо сейчас прикажу убить тебя! Всё равно твой Сыма Цзяо обречён, скоро его страна падёт! Думаешь, я его боюсь?!
Ляо Тинъянь мысленно вздохнула: «Что происходит…? Такое ощущение, что эта версия Цинь Уся ещё глупее, чем в оригинале. Там она хотя бы пыталась сдерживаться, а тут — чистое воплощение избалованной истерички. Видимо, жизнь так и не научила её ничему».
— Вы чего ждёте?! — крикнула Цинь Уся, с силой пнув одного из слуг. — Живо! Убейте её!
Двое указанных слуг начали медленно приближаться к Ляо Тинъянь, но явно не с особым энтузиазмом.
«Ничего, — подумала она, — держаться надо до последнего. В таких сценах кто-нибудь обязательно приходит в последний момент».
Она отступила к самой стене, упершись спиной в холодный камень, и приготовилась к худшему. В следующий миг в помещение стремительно вошёл человек. Он громко и повелительно крикнул:
— Стойте!
