Сначала Шэн Цюши решил, что она спрашивает о ком-то с первой фотографии. Он наклонился ближе и только тогда понял, что её взгляд прикован ко второй.
На экране во весь размер зияла чёрно-белая фотография. Атмосфера на ней была тёплой и безмятежной: ясные улыбки, мирное умиротворение. Для Шэн Цюши это была всего лишь семейная съёмка времён тридцатых годов прошлого века, но для Цзун Ин — отражение того, что она сама видела всего полдня назад.
Теперь это застыло на маленьком экране диагональю 4,7 дюйма. Цинхуэй смеялась, А-Лай сиял той же радостью, а в её объятиях безмятежно спал младенец. Казалось, будто всё произошло совсем недавно, и всё же поток времени давно унёс тот миг почти на век.
Шэн Цюши не заметил потрясения собеседницы. Его взгляд скользнул по экрану, и он спокойно пояснил:
— Ты о госпоже Шэн? Это приёмная мать моего деда.
Рука Цзун Ин, державшая телефон, неожиданно обессилела и опустилась вниз.
Вопрос, вспыхнувший в её душе мгновение назад, Шэн Цюши одним словом подтвердил окончательно.
Она замерла в растерянности, бросила мимолётный взгляд в сторону ванной, затем решительно протянула телефон обратно и прошла к прихожей. Цзун Ин вынула из ящика пачку сигарет, поспешно закурила, вернулась и включила телевизор, нарочно выкрутив громкость на максимум.
На экране шёл репортаж о недавнем крупном взрыве, за кадром гремели крики и суета толпы. В этом шуме Цзун Ин, опустив голову, затянулась и негромко спросила:
— Можешь рассказать про эту фотографию?
Такое её любопытство удивило Шэн Цюши. Обычно она не проявляла интереса к чужим делам. Но, взглянув на снимок ещё раз, он ответил откровенно:
— Кажется, сделано во время войны. Дед говорил, что госпожа Шэн приютила их тогда. Как-то случайно они оказались в фотоателье и сделали этот снимок. А день и месяц… никто уже не помнит.
Случайно? Что за случайность могла привести к этому? И в какой мере её собственное вмешательство изменило ход вещей?
Цзун Ин молча курила, дым скрывал тревогу на лице.
— А где твой дед? — спросила она, не поднимая глаз.
— Тот ребёнок у неё на руках, — объяснил Шэн Цюши. — Рядом стоит его брат. Их обоих во время бегства приютила госпожа Шэн. В тех жестоких годах, если бы не она, мой дед, возможно, не выжил бы вовсе. А значит, и всего последующего не существовало бы.
— Госпожа Шэн — это кто? — сквозь сизое марево подняла она взгляд.
В его словах слышалось что-то странное: он упорно называл её «госпожа Шэн», а не прабабушка.
— Видимо, была добросердечной девушкой из богатой семьи, — сказал он. — Дед почти ничего не помнил, слишком мал был. Знал лишь, что её фамилия Шэн, и что она жила в достатке.
— «Тогда»? — настороженно переспросила она.
— Они провели вместе всего несколько лет, — со вздохом пояснил он. — Время было смутное, разлуки — обычное дело. Он расстался не только с госпожой Шэн, но и с родным братом. К сожалению, за все эти годы так и не узнал больше ничего о них.
Толпа людей, бурные годы — и судьба Шэн Цинхуэй растворилась в неизвестности.
Цзун Ин вновь представила её искреннее, светлое лицо. Она закрыла глаза, взяла пустую жестяную банку со стола, затушила в ней сигарету и, встряхнув, убедилась, что огонь погас.
В комнате запах дыма застывал, а телевизор продолжал греметь громкими голосами, будто заглушая всё вокруг.
Шэн Цюши, не замечая её отрешённости, продолжил:
— Спустя годы, когда дед уехал за границу, он всегда возил с собой эти две фотографии. Наверное, это самое ценное, что сохранилось в нашей семье.
Стрелки часов неумолимо двигались, телевизор мелькал картинками, а Цзун Ин смотрела и не видела. Её мысли вязли в странном клубке причин и последствий.
Младенец А-Цзю, которого она сама когда-то привела в этот мир, ещё недавно судорожно вцеплялся в её одежду от страха. Этот поступок стал причиной того, что она привела его в дом Шэн. Причина породила следствие — его усыновление Шэн Цинхуэй. А из того выросло и другое: фамилия Шэн, а значит, сегодняшнее существование Шэн Цюши.
Но разве без её вмешательства он исчез бы? Шэн Цюши оставался тем же человеком, которого она знала и прежде.
Выходило, встреча А-Цзю с Цинхуэй и их будущая разлука были предрешены — её присутствие или отсутствие ни на что не влияли.
Шэн Цюши закончил свой рассказ и остался рядом, чтобы вместе с ней досмотреть вечерние новости.
Когда заиграла финальная мелодия программы, Цзун Ин резко очнулась, повернулась к нему и спросила:
— Зачем ты искал меня эти дни?
— Цзун Юй очнулся, — ответил он. — Но его состояние не слишком хорошее.
— Я могу чем-то помочь?
— Он почти не разговаривает. Но два дня назад вдруг сказал, что хочет видеть тебя. Мне показалось, ты сможешь с ним поговорить.
— Меня?
— Да.
Цзун Ин была немного удивлена. Они с Цзун Юем никогда не были особенно близки: встречались редко, а замкнутый брат и вовсе почти не разговаривал в её присутствии. Почему же теперь он вдруг пожелал видеть именно её?
— Завтра найду время и схожу к нему, — наконец сказала она. Затем взглянула на стрелки настенных часов и добавила: — Уже почти одиннадцать. Тебе пора отдохнуть, иди домой.
