— Верю! Верю! Я ведь больше всех тебе верю! — поспешно воскликнул Безумец.
Елюй Хуанъу молчала. Тогда он робко потянул её за рукав:
— Я буду послушным, не сердись, ладно?
— Он обманул меня, — тихо сказала Елюй Хуанъу.
— Я пойду и убью его! — вспыхнул Безумец.
— Хорошо, — внезапно улыбнулась она, словно облако рассеялось, и луна вышла из-за туч. — Убей его, и я не стану сердиться.
— Угу! — Безумец решительно кивнул, вскочил и бросился к трюму.
В каюте царила кромешная тьма. Ань Цзю резко распахнула глаза и, понизив голос, сказала:
— Безумец спустился в нижний трюм. Цель всё ещё на палубе.
Чу Динцзян не ответил. Он обнял Ань Цзю и, оттолкнувшись, взмыл вверх.
Они беззвучно опустились на мачту, сливаясь с её тёмно-бурой древесиной. Если не приглядеться, никто бы не заметил, что там кто-то есть.
Елюй Хуанъу велела подать воды. Она поднялась, будто собиралась вернуться в каюту.
Чу Динцзян встретился взглядом с Ань Цзю. Когда она едва заметно кивнула, он положил ладонь ей на спину, вливая поток истинной ци.
В прошлый раз, когда старейшина передавал ей свою силу, тело Ань Цзю будто рассекали тысячи острых лезвий. Боль была невыносимой, почти как при перековке тела. Но ци Чу Динцзяня была иной: горячая, полная жизни, она струилась по меридианам, словно весенняя влага оживляла сухие ветви.
Ань Цзю не сводила взгляда с Елюй Хуанъу, быстро просчитывая все факторы, способные повлиять на выстрел. Когда поток ци завершил круг, она подняла руку, натянула Лук Подчиняющий Дракона и сосредоточила дыхание в кончиках пальцев.
Стрела вспыхнула, будто в ней разгорелось пламя. Ань Цзю услышала тихий, довольный вздох лука. Не понять, отражался ли в нём отблеск огня или пробудилось что-то иное, но тёмное тело оружия засветилось мягким светом.
Зато Чу Динцзян страдал невыносимо: его ци стремительно уходила, цихай не успевал восполнять утрату, и тело мгновенно охватила леденящая стужа.
На корабле горело несколько огней, и сияние Цзинсянь не было слишком заметным. Однако если бы кто-то поднял голову, непременно увидел бы его.
Штурман каждые две кэ (около получаса) проверял паруса. Чу Динцзян прикинул, что время подходит, но не торопил. Один выстрел, чтобы попасть наверняка, — не просто натянуть тетиву.
Елюй Хуанъу, кажется, почувствовала тонкое колебание внутренней силы и обернулась, осматриваясь.
В этот миг на палубу, пошатываясь, выскочила фигура. Человек бросился к борту, намереваясь прыгнуть за борт, но, едва взобравшись наполовину, был схвачен тенью, выдернут назад и прижат ладонью к темени.
— Сяо Чэньцзы! — отчаянно крикнул он.
Рука Безумца замерла. Он смотрел на него растерянно.
— Сяо Чэнь, это та женщина погубила тебя, погубила весь род Цуй! — Лу Даньчжи вскочил, схватил его за плечи, голос дрожал от ярости. — Как ты можешь служить врагу?!
— Нет… не так… — в глазах Безумца отразилось страдание Лу Даньчжи, в голове зазвенело.
Елюй Хуанъу наблюдала за ними. Она сделала несколько шагов вперёд и негромко произнесла:
— Безумец, убей его. Он лжец.
Крики Лу Даньчжи подняли тревогу. Люди на корабле высовывались из кают, но, видя происходящее, не решались приблизиться.
Безумец колебался, не зная, что делать. Голос Елюй Хуанъу проник в уши, словно колдовская мелодия, затуманивая разум.
