Пока в лагере у Рога Грома царили смех и возня — впрочем, в основном Грэйта били, а он отбивался, — над Черновороньим болотом висела тяжёлая, вязкая тишина.
Линн стоял, опустив голову, перед высоким, сухощавым магом в чёрной мантии. Его пальцы судорожно сжимались, а взгляд старшего был холоден и неподвижен. Лицо мага, бледное и чуть одутловатое, казалось вылепленным из воска; чёрные, бездонные зрачки упирались прямо в Линна.
Ткань его одеяния невозможно было определить с первого взгляда: издали она напоминала бархат высшего качества, но если приглядеться, сквозь полупрозрачную материю проступали бесчисленные бледные точки. А если смотреть дольше — каждая из них оборачивалась искажённым страданием человеческим лицом.
На мантии не было ни знаков отличия, ни эмблемы мага, — и это само по себе говорило о многом. Такого человека знали без всяких символов. Линн, конечно, знал его: ученик самого Бессмертного, старший брат его наставника, архимага Эдгара; среди некромантов, оставшихся в Нивисе, — самый могущественный.
Гастро Хайнс, восемнадцатого круга, маг смерти.
— В тот раз, когда ты попал в беду, Черноворонье болото не успело прийти на помощь. Прости, — произнёс Хайнс медленно. Его голос был хриплым и сухим, словно он не пользовался связками уже десятилетие.
Линн знал, что это не редкость: многие высокие некроманты предпочитали говорить чревовещанием или вовсе позволяли своим мертвецам произносить слова за них. Их собственные тела, пропитанные отрицательной энергией и готовые к превращению в личей, уже почти не нуждались в голосе.
Он поспешно опустил взгляд, стараясь не вглядываться в узоры на мантии. Та, как он знал, была знаменитым артефактом Черновороньего болота — Костяная риза Хайнса, в которую были заключены сотни душ. В её ткань вплетено восемнадцать черепов, добытых в сражениях с сильнейшими врагами. Стоило противнику низшего уровня лишь взглянуть на неё — и разум его рушился; а если выдерживал, души и черепа вырывались наружу, обращая бой в хаос. Говорили, что, пожирая врагов, эти духи становились сильнее.
— Когда я оказался в беде, — тихо ответил Линн, — обстановка была неясна, а Новый Континент слишком обширен и полон опасностей. Ни по законам магов, ни по обычаям Черновороньего болота нельзя требовать, чтобы школа рисковала людьми ради одного ученика.
Он поднял голову и встретил взгляд Хайнса спокойно, без тени упрёка:
— Тем более, мой учитель сделал всё, что мог — и людей послал, и средства выделил. Я благодарен ему.
— Как бы то ни было, — вздохнул Хайнс, — то, что ты выбрался, радует всех нас.
Он подумал: этот мальчишка, похоже, уже окончательно перешёл на сторону Рога Грома. Не злится — потому что ничего не ждёт. Ведь если бы ждал, разве смог бы не злиться?
Хайнс вынул из рукава пространственный мешочек и протянул Линну:
— Ты достиг девятого уровня уже на Новом Континенте, верно? Полагаю, не успел обменять некоторые заклинания пятого круга. Здесь собрано несколько из наших хранилищ, а также две магические вещи — награда от школы.
Линн принял мешочек обеими руками, низко склонив голову.
— И ещё, — продолжил Хайнс, — твой фамильяр был ранен Богом‑Орлом. Если он не проглотил добычу, мы заставим его вернуть. Если кристальных черепов окажется больше одного, один запишут на твоё имя.
— Благодарю вас, господин, — Линн поклонился. Он не стал отказываться: если школа готова проявить участие, он с радостью примет и отплатит тем же.
Хайнс кивнул:
— Твой учитель недавно достиг тринадцатого уровня и теперь занят исследованиями. Если возникнут вопросы — обращайся ко мне. А теперь пойдём, я познакомлю тебя с магами, прибывшими на этот раз.
Линн чуть замялся, бросил быстрый взгляд в сторону Грэйта и покачал головой:
— Простите, но я, пожалуй, останусь с магом Нордмарком.
Хайнс махнул рукой, не настаивая.
Линн поспешил к Грэйту, встал за ним, между Сайрилой и Бернардом, и стал слушать, как старший брат Байэрбо представляет прибывших:
— Это Гасани Мунис, ученик твоей сестры Филби, пятнадцатого уровня, специализация — силовые поля.
Мунис шагнул вперёд и почтительно кивнул Грэйту. Хотя он был старше по уровню, перед Владыкой Грома держался с уважением: Грэйт сидел, он стоял, и право говорить было за тем, кто воплощал саму стихию. К тому же, при нынешних темпах роста, через несколько лет Грэйт мог обогнать его — не стоило кичиться.
Грэйт поспешил ответить поклоном. Байэрбо продолжил:
— А это Изабель Рад, пятнадцатого уровня, направление — звуковые волны.
Изабель улыбнулась, но не двинулась, ожидая, пока Грэйт первым отдаст честь. Он понял намёк: не из Рога Грома, вероятно, из школы стихийного разрушения. Учитель ведь легендарный страж Игольской горы, но и ему не пристало забирать все заслуги себе — нужно делиться.
— А это архимаг Мэнсфилд из школы заклинаний, девятого круга, семнадцатого уровня, специалист по строительству порталов и магических башен, а также по пробуждению их духов.
Грэйт оживился: знакомое имя! Он почтительно поклонился.
— Твою башню, — улыбнулся Мэнсфилд, — я ведь сам пробуждал. А теперь, всего за несколько лет, ты поднялся с третьего уровня до десятого. Впечатляет! Ещё немного — и башня сможет эволюционировать вновь.
— Всё зависит от того, что мы добудем на этот раз, — ответил Грэйт с улыбкой.
— Надеюсь, добыча будет щедрой, — рассмеялся Мэнсфилд. — Если Магический совет решит возвести башню в стране Орла, пригодятся местные материалы — меньше придётся везти с собой.
— Тогда многое зависит от меня, — вмешался другой маг.
Грэйт обернулся, а Байэрбо представил:
— Архимаг Викс из Алхимической гильдии, пятнадцатого уровня, мастер по созданию магических предметов и оценке редких веществ.
Значит, он отвечает за переработку и снабжение башни материалами, — понял Грэйт. — Похоже, Совет намерен основать в стране Орла постоянную базу.
Он вежливо кивал каждому, улыбался, представлялся. Делегация была внушительной: два архимага восемнадцатого уровня, два — семнадцатого, за ними целая череда шестнадцатых и пятнадцатых. У каждого — по паре боевых спутников не ниже пятнадцатого уровня.
Глядя на этот строй, Грэйт невольно поёжился:
Хватит ли казны страны Орла? Не придётся ли им грабить знать, купцов, а то и снимать золотые статуи с храмов? Нет, перегибать нельзя — мы ведь пришли сотрудничать, а не грабить.
Остальные стояли поодаль, под воздушным кораблём, — ученики, помощники, чиновники Совета, привезённые для службы или будущих миссий.
— Отдыхаем здесь три дня! — громогласно объявил архимаг Байэрбо. — Проверить состояние корабля, пополнить запасы пищи, воды и энергии, закупить всё необходимое под местные условия. Через три дня, на рассвете, сбор здесь!
Толпа зашевелилась: кто-то пошёл чинить корабль, кто-то — болтать с местными магами, кто-то — по лавкам искать редкости.
Грэйт уже вытянул шею, собираясь подняться на борт, но Байэрбо решительно прижал его за плечо:
— Ещё чего! Быстро за работу — пиши диссертацию! Пока корабль не улетел, сдашь — учитель успеет проверить.
Грэйт скорчил страдальческую гримасу.
Да я ж не бездельничаю… просто результаты у меня странные, учитель, может, и не одобрит…
Но под суровым взглядом старшего он покорно уселся за стол.
Первая работа — о процессе продвижения и осмыслении силы веры;
вторая — об использовании раствора хлорной извести для усиления «Заклинания Тумана» и его противодействии «Мгле Чумы»;
третья — о применении коровьей оспы как материала для ускоренного массового прививания через то же заклинание;
четвёртая — переработанная версия группового заклинания болезни, пониженная до третьего круга.
Архимаг Байэрбо время от времени заглядывал. Видел, как Грэйт то сосредоточенно пишет, и «Бесконечные чернила» шуршат по бумаге, то, закрыв глаза, управляет пером силой мысли, а то вдруг вскакивает, разминаясь, пока его верный дубовый посох продолжает строчить сам.
Посох, не выдержав, подпрыгнул и стукнул хозяина по лбу.
— Ладно, ладно, сам напишу… — пробормотал Грэйт, потирая голову и снова усаживаясь.
Байэрбо подошёл, взял верхний лист и стал читать. Первая работа — одобрительный кивок; вторая — задумчивое «хм»; третья — лёгкая складка на лбу; четвёртая…
— Так ты, значит, всерьёз решил стать Владыкой Чумы? — поднял он глаза. — Столько времени, и ни одного исследования по направлению стихийного разрушения?!
— А-а-а! Отпустите! Больно! — взвыл Грэйт, уворачиваясь от щипка.
