Поздно ночью Чу Юй распустила волосы. Вань Юэ, помогая ей, тихо сказала:
— Малый хоу-е и вправду повзрослел.
— Да, — откликнулась Чу Юй. — Присмотрись, нет ли поблизости достойной девушки его лет.
Она знала, что Вэй Юня в прошлой жизни, Цинпин-цзюньчжу, была редкой женщиной. Прекрасная, одарённая, сведущая во всём: в музыке, каллиграфии, живописи и письме. В пятнадцать лет она написала трактат о борьбе с наводнениями, поразивший весь Великий Чу. Ученица великого целителя Цзян Лю, она странствовала по стране, спасая людей. Вэй Юнь глубоко уважал её, и даже после свадьбы, где бы ни вспыхивала война или мор, там появлялась она, утешая народ. Потому и слава Вэй Юня среди простых людей была столь велика.
Такая женщина — словно живая бодхисаттва. Найти кого-то лучше почти невозможно.
Но Чу Юй не знала, когда и где им суждено встретиться, и потому лишь велела присмотреться. Вдруг судьба приведёт его к другой достойной.
Вань Юэ молчала. Чу Юй удивилась:
— Почему не отвечаешь?
— Госпожа, — вздохнула Вань Юэ, — я всё думаю, вы и правда ничего не чувствуете к малому хоу-е?
Она сказала это и настороженно взглянула на хозяйку, будто готовясь извиниться.
Чу Юй не ожидала столь прямого вопроса. Она долго смотрела на пламя свечи и наконец произнесла:
— Он очень дорогой мне человек.
И больше ничего.
Вань Юэ поняла. Вэй Юнь был для неё важен, но почему — никто не знал. Любовь ли это? Нет. Её сердце давно опустело, как пересохший колодец. Но и без любви остаётся многое… благодарность, родственная привязанность, память.
Сказав это, Чу Юй вдруг ощутила смятение. Лёжа в постели, она долго глядела в потолок, пока не сомкнула глаза.
Во сне ей привиделся праздник фонарей четырёхлетней давности, в земле Бэйди. Тогда они с Вэй Юнем сидели на крыше, глядя, как тысячи огней поднимаются в небо. Всё было так красиво… и вдруг юноша наклонился и коснулся её губ.
То был лёгкий, робкий поцелуй. Он был слишком молод и не знал, что делать дальше, потому снова и снова касался её губ, неуверенно, но настойчиво.
Дыхание её сбилось, и вдруг сон переменился. Она оказалась в ту ночь, когда ей было пятнадцать, в брачную ночь. Маленький двор, красные свечи, бумажные иероглифы «счастье» на стенах. Гу Чушэн тогда из последних денег купил им парное одеяло и подушки, вышитые тем же знаком.
Во сне она, напряжённая и смущённая, лежала, отвернувшись, как и тогда. Долгое время он не двигался, потом обнял её сзади. Тело его было горячим, руки — мозолистыми. Он прижал её к себе, ладонью коснулся её груди, осторожно, будто боялся причинить боль.
Но это был не Гу Чушэн.
В тот миг Чу Юй поняла это. И всё же она не отстранилась, не пошевелилась, словно заколдованная. Его движения были медленными и бережными; не было той боли, что запомнилась ей когда-то. Он вошёл в неё с терпением, а в порыве страсти целовал её тонкую спину лёгкими, почти невесомыми поцелуями, от которых она выгибалась, теряя дыхание. Всё вокруг расплылось, она вцепилась в одеяло, сжала пальцы ног…
И вдруг она услышала голос:
— Невестка…
В тот миг перед глазами вспыхнул ослепительный свет. Она проснулась, тяжело дыша, охваченная ужасом.
Тело дрожало, дыхание сбивалось. Она обхватила себя руками.
Она сошла с ума.
Так думала она.
Иначе как объяснить этот сон? Как могла она… о таком?
Чу Юй вскочила и позвала Чан Юэ.
— Госпожа, что случилось? — спросила та, сонно протирая глаза.
— Подогрей воду, — с трудом выговорила Чу Юй. — Я хочу искупаться.
Чан Юэ не стала расспрашивать. Она принесла воду и приготовила купальню.
Когда всё было готово, Чу Юй отпустила служанок и осталась одна. Она опустилась в горячую воду, позволив ей смыть с тела всё, что оставил этот сон.
Постепенно дыхание выровнялось, мысли прояснились. И всё же, размышляя, она поняла, что ей, наверное, действительно нужен мужчина.
С того мгновения Вэй Юнь в её сердце уже перестал быть мальчиком. Может, она слишком часто думала о нём, вот и проник он в её сны.
Она зачерпнула воду ладонью, окатила лицо, заставляя себя очнуться. Сделав глубокий вдох, она подавила все мысли.
Поспешно одевшись, Чу Юй услышала голос за дверью:
— Госпожа, господин Гу Чушэн просит аудиенции.
Чу Юй нахмурилась.
— Он сказал, зачем пришёл?
— Говорит, дело касается рода Ван.
Она немного подумала и велела:
— Пусть ждёт в зале.
Чу Юй переоделась в обычное платье и вышла.
Гу Чушэн уже сидел там, перед ним стояла чашка с вином. Он выглядел усталым. Увидев Чу Юй, он поднял глаза. Взгляд его был странным: ни радости, ни печали, лишь тихое отчаяние.
Чу Юй поклонилась и села напротив:
— Господин Гу, поздний визит, должно быть, по важному делу?
Он молчал, потом залпом выпил вино, будто набираясь храбрости.
В этот момент Вэй Юнь, незаметно подошедший к окну, остановился снаружи, прислушиваясь.
Гу Чушэн поднял глаза. Он долго смотрел на Чу Юй, словно решаясь на нечто важное.
Она встретила его взгляд и мягко спросила:
— Господин Гу?
— Я долго думал, — хрипло произнёс он. — Очень долго. И всё же пришёл.
Чу Юй не изменилась в лице. Гу Чушэн поднялся, шатаясь, подошёл ближе, опустился на колени и достал из-за пазухи шкатулку.
— А‑Юй, — сказал он, глядя ей в глаза, — я хочу жениться на тебе.
