Июнь выдался знойным. День ото дня жара становилась всё тяжелее, воздух густел от солнца.
Едва отгремели вступительные экзамены, как вновь зазвенел школьный звонок.
Итоговые оценки Лу Нянь вышли неутешительными: прогресс был, но до планки, установленной Лу Чжихуном, ей всё ещё не хватало.
В кабинете Лу.
Лу Чижхун сидел за письменным столом, листая распечатку с результатами дочери и долго молчал. Девушка сидела напротив, сложив руки на коленях и опустив взгляд.
— Ты ведь знаешь дочь семьи Су? — наконец произнёс он.
Лу Нянь не поняла, к чему этот вопрос, но ответила честно:
— Да, знаю.
Она была старше на год, училась в той же школе, шла по прямой линии из класса в класс, без сбоев.
— Она в этом году сдавала экзамены, — продолжил Лу Чжихун. — Вы почти ровесницы.
Су Цинъю пользовалась безупречной репутацией. Воспитанная, образованная, утончённая, она представляла собой образ идеальной дочери из хорошей семьи.
Лу Нянь знала, что отношения между семьями Лу и Су всегда были напряжёнными, но даже представить не могла, что отец захочет соревноваться в этом.
— В детстве ты болела и упустила многое, — сказал он спокойно. — Это я виноват, недоглядел, но теперь тебе нужно приложить усилия, чтобы наверстать.
Род Лу издавна считался учёным. Все представители поколения получили хорошее образование, двоюродные братья Лу Нянь окончили престижные вузы. Сам Лу Чжихун тоже учился в одном из лучших университетов.
— После каникул ты перейдёшь в выпускной класс, — напомнил он. — Посмотрим, как сдашь первые контрольные. Если прогресса не будет — отправлю тебя учиться за границу.
Он требовал, чтобы дочь вошла хотя бы в первую сотню рейтинга. Для школы Аньчэна, лучшей в округе, это означало высокий уровень.
Лу Нянь знала, что спорить бессмысленно.
Она и так старалась изо всех сил, но способностей, данных природой, не хватало. В искусстве ей всё давалось легко: первую же работу на уроке живописи учитель похвалил без конца, а её рисунки, выложенные в сеть, мгновенно собирали сотни откликов. В учёбе всё было иначе. Усердия хватало, а результата не было.
Больше всего подводила математика. Она тратила на неё всё свободное время, но успехи были минимальными. Зато английский, которым она занималась дополнительно, заметно улучшился.
Талант — вещь жестокая. У кого-то он есть, у кого-то нет. Как бы она ни старалась, достичь отцовских ожиданий было невозможно. Оставалось одно — смириться и готовиться к переезду за границу.
Вскоре должен был наступить её восемнадцатый день рождения. В доме Лу уже началась суета. Готовили банкет, заказывали наряды, решали, кого пригласить. Сама Лу Нянь не испытывала ни радости, ни предвкушения. Каждый день проходил одинаково: книги, уроки, редкие минуты для рисования.
В июле Аньчэн задохнулся от жары.
Из-за слабого здоровья Лу Нянь почти не выходила из дома. Кожа у неё была слишком чувствительная: стоило солнцу коснуться, как она мгновенно краснела и появлялись высыпания.
В один из таких дней, лениво лежа в шезлонге с чашкой льда, она получила звонок от Тянь Юэ.
— Нянь-Нянь! — раздался взволнованный голос. — Уже можно смотреть результаты!
Лу Нянь подскочила.
— Что? Я думала, завтра!
Она и вправду перепутала даты.
Значит, Цинь Сы уже мог узнать свои баллы. Почему же он молчит? Мысль о самом худшем заставила её сердце болезненно сжаться.
— В этом году первый по городу — из нашей школы! — восторженно сообщила Тянь Юэ. — И ты его точно знаешь!
— Знаю? — Лу Нянь не поверила собственным ушам.
— Конечно, — почти прокричала подруга. — Это старший Цинь!
Она продолжала взахлёб:
— Представляешь, оторвался от второго места на кучу баллов! При том, что столько занятий пропускал! И ведь не просто умный, ещё и красавец, прямо совершенство!
Лу Нянь слушала, и хотя похвалы касались вовсе не её, сердце наполнялось тёплым, странным удовольствием.
«Сдал так себе», — говорил он…
Вот уж «так себе»! Гений есть гений. Что бы он ни делал — всё получается. Она с самого начала знала, что Цинь Сы особенный.
Закончив разговор, Лу Нянь долго не могла скрыть улыбку. Интересно, знает ли он уже? Проверил ли свои результаты?
Плохое настроение последних дней вдруг рассеялось, будто ветром унесло.
Может, стоит придумать, как поздравить его?
Тем временем сам Цинь Сы в последние недели помогал Мин-гэ. Днём он подрабатывал, а вечером возвращался и разбирался с делами в баре.
Мин-гэ к бухгалтерии относился безрассудно. Он мог раздать напитки бесплатно, если разговор шёл в душу, а потом забыть о списании.
Пока Цинь Сы сдавал экзамены, в заведении царил хаос. Бумаги спутались, счета не сходились, запасы шли неизвестно куда.
Он навёл порядок только к середине июля, поэтому утром, когда объявили результаты, он впервые позволил себе поспать подольше.
Новости в Аньчэне распространялись молниеносно.
Телефоны школьных горячих линий раскалились от звонков, улицы гудели, семьи ждали известий от своих детей и внуков.
Местное издание «Фэнъюй Медиа», популярный новостной портал, мгновенно подхватило тему. Всё, что касалось экзаменов, сейчас собирало тысячи просмотров.
В редакционном чате с утра стоял настоящий переполох.
