Много ночей подряд я лежала в темноте, перебирая в голове каждое действие одного человека, не в силах сопротивляться искушению всё анализировать.
Тогда я даже классифицировала малейшие детали наших дневных разговоров — вот эта фраза или тот жест, казалось, означали симпатию, а другое слово или движение — отстранённость.
Казалось, что он меня любит. И одновременно — что совсем нет. Я не могла разобраться, ворочалась до тех пор, пока не убеждала себя, что знаков внимания слишком много, чтобы их игнорировать. И, набравшись смелости, спешила признаваться.
Оказалось, я ошибалась.
Поэтому теперь я больше не пытаюсь угадывать. И потом, всё это уже не имеет ко мне отношения.
Вместо этого я задумалась о том, что буду есть завтра утром у Линь Юйсэня. Да-да, раз уж у меня были планы на обед, Линь Юйсэнь мог пригласить меня и Цзян Жуя только на завтрак.
Немного подумав, я отправила ему сообщение:
«Кунжутные шарики, ютяо, сладкое соевое молоко и рулетики с мясной стружкой, солёными овощами и ютяо внутри».
Но мне всё казалось, что список недостаточно полный, и я уже было хотела дописать: «Включая, но не ограничиваясь. Остальное на твой выбор».
Не успела отправить, как пришёл его ответ:
«Включая, но не ограничиваясь?»
Я расхохоталась, стёрла свой черновик и отправила заново:
«Да, это нам с братом. Себе заказывай что хочешь».
«Я возьму вонтоны. И поделись со мной половиной рулета, ты всё равно не доешь».
Неужели нужно было уточнять? Такое уже не раз бывало. Я великодушно ответила:
«Ладно, половина твоя! Спокойной ночи».
«Спокойной ночи ^_^»
Он что, смайлик добавил?
Я отправила ему вопросительный знак. Он будто ждал этого:
«Он сам всплыл, когда я написал “спокойной ночи”.»
«А раньше почему не использовал?»
«Не пробовал ещё твоей еды. Раньше был сдержаннее».
…Трудно возразить. Я составила сложный, многослойный эмодзи «безмолвное фиаско» и отправила ему. На этой довольной ноте я легла спать.
Утром Цзян Жуй начал колотить в мою дверь уже в шесть утра, поднимая меня полуживую от недосыпа к Линь Юйсэню. Я была настолько без сил, что смогла откусить от рулета всего раз, и остальное доел Линь Юйсэнь.
После завтрака я упала в гостевой комнате у Линь Юйсэня и немного вздремнула. Проснувшись, почувствовала себя человеком. Умылась, вышла и увидела, как Линь Юйсэнь и Цзян Жуй болтают на балконе.
Я тихонько подошла и услышала, как Цзян Жуй с энтузиазмом меня расхваливает:
— Моя сестра может быть ленивой, но голова у неё светлая. Когда она поступала в Университет А, просто позанималась пару месяцев, и её пробные результаты росли на глазах. Мы все офигели.
— Она не ленивая, просто настолько эффективна, что создаёт впечатление расслабленности. Острая, умная, и всегда держится достойно, — сказал Линь Юйсэнь, облокотившись на перила и попивая чай с мягкой улыбкой.
Это я такова?
Я потрогала лицо, сомневаясь.
Кажется, Цзян Жуй тоже сомневался, но как брат возразить не мог:
— Ага-ага! Брат Линь, у вас глаз намётан!
Я уже собиралась продолжить подслушивание, когда телефон завибрировал. Оба обернулись, и Цзян Жуй закричал:
— Подслушиваешь?!
Вот обидно. Одно дело слушать, как меня хвалит Линь Юйсэнь, он мой парень, он на сладкие речи мастер. Но чтобы мой тупыш-младший брат — такое нечасто услышишь.
Я посмотрела на экран — сообщение от Сылян:
«Ты уже вышла?»
«В пути.»
Отправив ответ, я кивнула Линь Юйсэню, который уже зашёл внутрь:
— Поехали. Отвези меня на обед. А ты, Цзян Жуй, дуй обратно в кампус.
Цзян Жуй самодовольно заявил:
— А меня брат Линь ведёт на роскошный обед. Ресторан уже выбран. Буду есть австралийского лобстера.
«…»
Я повернулась к Линь Юйсэню:
— Его ценность завышена. Лобстера он точно не стоит.
Линь Юйсэнь поставил чашку, взял ключи.
— В моей системе оценки он очень важен. Сигуан, не вмешивайся.
Цзян Жуй победно подмигнул.
Ладно. Если кто-то хочет быть благодетелем, флаг ему в руки. А я ведь старалась…
Линь Юйсэнь отвёз меня в ресторан, а сам с радостью укатил с Цзян Жуем на мужской пир. Я пришла за десять минут до назначенного времени, думая, что буду первой, но остальные пришли ещё раньше. Как только я зашла, увидела Жун Жун и Сылян у окна, Жун Жун как раз что-то смешное рассказывала, и вся компания смеялась.
