.jpg)
Сун Мо сделал глубокий вдох, с усилием сдерживая закипающий внутри гнев. Внешне он оставался невозмутимым, лишь коротко бросив Вэй Тиньюю:
— Оденься.
И, развернувшись, вышел из покоев.
Вэй Тиньюй словно окаменел, словно белая вспышка озарила его сознание. В панике он начал поспешно натягивать одежду, но споткнулся о край постели и с грохотом рухнул на пол, застыв в нелепой позе.
Однако, вспоминая холодный взгляд Сун Мо, никто не осмелился даже улыбнуться.
Чжао Чжи Шу побледнела, съежилась и, дрожа, схватила Вэй Тиньюя за рукав:
— Господин… Мы… Мы ведь ничего не делали…
Если бы не он, разве оказалась бы она в таком унизительном положении?
Вэй Тиньюй с отвращением посмотрел на эту артистку, его охватило чувство омерзения. Он бросил на неё тяжёлый взгляд, молча оттолкнул и, словно во сне, начал одеваться.
Покинув покои, он направился в главный зал.
Сун Мо восседал на почётном месте, лениво потягивая чай.
Рядом с ним сидел Гу Юй, держа в руках чашку чая. Его взгляд с интересом перемещался между Сун Мо и Вэй Тиньюем.
Заметив вошедшего Вэй Тиньюя, Сун Мо указал на стул напротив:
— Садись.
Вэй Тиньюй, не в силах поднять глаза, опустился на стул, чувствуя жар стыда.
В этот момент кто-то поставил перед ним чашку чая. Ярко-зелёная, душистая жидкость — это был дорогой чай Билочунь.
Вэй Тиньюй машинально произнес:
— Благодарю.
Слуга с поклоном ответил:
— Это честь для меня.
Сун Мо, не теряя времени, сказал:
— Чэнь Хэ, позови слугу молодого господина.
Чэнь Хэ слегка вздрогнул, но с почтением поклонился и удалился.
Вэй Тиньюй почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Неужели все это станет известно?
Его лицо то бледнело, то краснело. Он хотел что-то сказать, но не мог найти слов, опасаясь вызвать гнев Сун Мо.
Через некоторое время в зал привели его слугу. Сун Мо приказал:
— Чэнь Хэ, проводи его в покои и проверь, не осталось ли там личных вещей господина.
Он понимал, что если хоть одна вещь останется, ею могут воспользоваться против Вэй Тиньюя.
Он… устранял за ним следы.
Гу Юй приподнял бровь.
В прошлом Яньтан был холоден ко всем, за исключением разве что его и Тяньэна, когда они попадали в беду. Он, Гу Юй, был готов на всё ради него, чуть не лишился жизни… А Тяньэн был ему как брат.
С какой стати теперь Вэй получает такую заботу?
Глаза Гу Юя потемнели, и насмешка исчезла, уступив место чему-то более холодному.
Но Вэй Тиньюй ничего не замечал.
Он лишь ощутил прилив благодарности и, подняв глаза, с затаённой радостью произнёс:
— Господин…
Это прозвучало почти как «учитель». Невольно он поставил себя в подчиненное положение, добавив уважительное обращение.
Сун Мо едва не раздавил фарфоровую чашку в своих пальцах.
Неужели нужно было так унижаться?
Ну артистка. Даже если он и переспал с ней — и что с того?
Очистим следы — и будет достаточно.
К чему весь этот раболепный страх?
Доу Чжао, Доу Чжао… Почему же ты связана с таким человеком?
Сердце сжалось от горечи.
Тем временем Чэнь Хэ и слуга Вэй Тиньюя вывели Чжао Чжи Шу из спальни.
— Господин, — тихо доложил Чэнь Хэ, — ничего не осталось.
Слуга, почувствовав атмосферу, быстро осознал суть происходящего и энергично закивал, соглашаясь с его словами.
Чжао Чжи Шу опустилась на колени перед Сун Мо и, с глухим стуком, ударилась лбом о пол.
Она не смела произнести ни слова, особенно не упоминая Цзи Юна.
Молчание было её единственным шансом пережить этот день.
Если бы она заговорила о том, что это была ловушка и заговор, то это уже не был бы романтический скандал, а государственная интрига.
Этот молодой человек, хотя она и не знала его имени, явно защищал интересы Хоу Цзинина. Она не могла надеяться на пощаду от него, да и Цзи Юн не простил бы её.
Для таких, как она, незнание — это единственный выход.
Однако Сун Мо даже не взглянул на неё.
Он поднялся и, бросив через плечо:
— Пойдём, — вышел из зала.
Все внутри застыли в изумлении.
Это всё?
Никаких обвинений?
Никаких допросов?
Никакого гнева?
Просто… ушёл?
Вэй Тиньюй стоял в недоумении, не зная, что и думать.
Сун Мо уже пересёк порог.
Гу Юй последовал за ним, не сводя глаз.
Вэй Тиньюй с облегчением выдохнул и поспешил за ними, испытывая неясные чувства.
Чжао Чжи Шу, словно сломанная кукла, рухнула на пол. Лучше бы он ударил её или накричал — это было бы хоть какое-то проявление гнева. А так…
Что теперь будет?
И тут её осенила мысль:
Разве вчера здесь не ночевал наследник гуна Яньаня, Ван Цинхуай?
А тот молодой человек был приведён сюда Гу Юйюем…
Значит, даже если Ван Цинхуай его не знает, можно обратиться через Гу Юя?
Последняя надежда — попросить помощи у Ван Цинхуая.
Едва Сун Мо и остальные покинули зал, она, пошатываясь, схватилась за край кресла и бросилась к двору, где остановился Ван Цинхуай.
…
Однако, как только Сун Мо вышел на крыльцо, он резко остановился.
Под высоким акациевым деревом он увидел двоих мужчин. Один из них был одет в дорогой наряд и растерянно потирал виски. Другой же, хоть и выглядел помятым, одежда его была скомкана, а сам он был бледен, стоял прямо, взгляд его был ясен и твёрд. В его облике чувствовалась властность и непререкаемость.
Тяньэн и есть его младший брат