В день свадьбы, поскольку старшая госпожа была вдовой и не могла присутствовать на церемонии, Доу Чжао вместе с Шестой тётушкой отправилась в Аллею грушевого дерева, чтобы заранее попрощаться с ней.
Старшая госпожа встретила их с улыбкой и спокойно разговаривала, не говоря ни о прощании, ни о слезах. Уже на выходе, будто что-то вспомнив, она велела кормилице Лю принести пару нефритовых подвесок в виде летящих бабочек — в дополнение к вещам, которые Чжао уносила с собой.
Казалось, все вокруг знали, что сегодня замуж выходит именно Доу Мин.
Доу Чжао чувствовала, как с каждой минутой в ней крепнет хладнокровие. Вернувшись в Аллею Храма Покоя, она приняла ванну и начала собираться.
Ван Инсюэ пришла поздравить с бракосочетанием вместе с госпожой Гао, Пан и Ван Нанем. Сославшись на приготовления, Доу Чжао не вышла их приветствовать.
Госпожа Гао не обиделась и привела с собой Гао Минчжу в комнату, чтобы поздравить невесту. Доу Мин сидела рядом, опустив глаза, хмурая и молчаливая.
Доу Чжао с удивлением взглянула на неё: её волосы были аккуратно причёсаны, и на лице не отражалось ни капли волнения.
«Я выхожу замуж, и ты тоже», — подумала она. Но я сижу здесь, в этой комнате, принимая поздравления, а ты прячешься в тени, притворяясь, будто ничего не происходит. Неужели тебе совсем не больно?»
Доу Чжао задала этот вопрос Доу Мин, не произнося ни слова. Но та, даже не взглянув на неё, встала и вышла из комнаты вместе с госпожой Гао.
Солнце клонилось к закату, и на смену дневному свету пришли огни. В Аллее Храма Покоя зажглись красные фонари, наполняя воздух весёлым шумом и смехом.
Доу Чжао была уже полностью готова к церемонии. Госпожа Цай принесла ей чашу супа из лотосовых семян и лилий. Доу Чжао сделала несколько глотков, и чаша опустела.
Тётушка рассмеялась и обернулась к Шестой тётке: «Вот же глупая девочка! Обычно невесты стыдливо делают пару глотков, а она всё съела!» И добавила: «Хорошо хоть, дом жениха близко. А то я бы волновалась, как бы она дорогу выдержала!»
После того как невесту усаживали в повозку, она не должна была выходить из неё до самого дома жениха. Поэтому девушки обычно начинали сокращать питание за несколько дней до свадьбы, а в день торжества ели только два яйца, чтобы притупить голод.
Шестая тётя тоже улыбнулась, нежно вытерла уголки губ Доу Чжао платочком и мягко пожурила: «Не ешь слишком много, а то испортишь макияж». Затем она обратилась к Сусин: «Ты принесла тот мешочек, что я тебе дала? После церемонии поклона небу и земле в новой семье нельзя будет вести себя, как дома — есть что хочешь. Внутри — сластёны. Если проголодается, пусть потихоньку перекусит».
Доу Чжао с улыбкой кивнула: «Да, взяла».
Шестая тётка повернулась к другой: «Посмотрите, она улыбается, а ведь ещё предстоит поплакать».
Обменявшись понимающими взглядами, обе женщины рассмеялись.
А у Доу Чжао по щекам уже катились слёзы.
Ведь на её месте шла Доу Мин, а две самые близкие старшие родственницы ничего не знали об этом.
Тётка поспешно обняла её и сказала: — «Не плачь, не плачь! Сегодня праздник, зачем ты плачешь?»
В дверях появилась жена Доу Чжэнчана, госпожа Хань, и сообщила: — «Мама, дамы из Аллеи Нефритового Моста прибыли. Пятая тётка просит вас присоединиться к ним».
Шестая тётка, не теряя времени, протянула Доу Чжао платок и сказала: — «Скорее вытри слёзы! Когда приедешь к жениху, все будут смотреть на тебя. Нельзя, чтобы они видели, что ты плакала». И ушла вместе с госпожой Хань.
Госпожа Цай обратилась к Сусин: — «Пойди проверь, всё ли из вещей невесты приготовлено».
Большинство предметов везли с приданым, но вещи, необходимые в первую брачную ночь, обычно собирали служанки.
Сусин с улыбкой ответила: — «Госпожа велела мне остаться дома, а сама приедет через три дня».
Госпожа Цай была в замешательстве, явно не ожидая такого поворота событий. Однако она быстро пришла в себя и, наклонившись к Сусин, прошептала: «Когда тётушка захочет что-то сказать невесте, ты выйди вместе со мной».
Ситуация кардинально изменилась, и теперь необходимо было создать условия для разговора с тётушкой наедине.
Доу Чжао незаметно обменялась взглядом с Сусин, и только после этого та вышла из комнаты вместе с госпожой Цай.
Жена из семьи Ма без лишних слов увела за собой Чжао Чжанжу.
Тётка подошла к Доу Чжао и села рядом с ней: «Это всё должна была сказать тебе твоя мать…» Её взгляд затуманился, а в голосе прозвучала лёгкая грусть. Однако она быстро взяла себя в руки и, склонившись к уху девушки, шёпотом рассказала ей всё, что нужно знать о брачной ночи.
Доу Чжао слушала, чувствуя, как тяжелеет её голова.
Лотосовый суп начинал действовать.
Изо всех сил стараясь не потерять сознание, она дослушала рассказ до конца. В этот момент в комнату вошла госпожа Цай и с улыбкой предложила: «Тётушка, давайте выпьем чаю. А четвёртой госпоже не помешает немного отдохнуть, она ведь столько всего обдумала».
Тётка, ничего не подозревая, кивнула и вышла.
У Доу Чжао потемнело в глазах, и она, не раздеваясь, легла на кровать.
Кто-то звал её: «Шоу Гу…», и этот голос то приближался, то отдалялся.
Это были взволнованные люди, которые пытались проверить её состояние.
А Дуань Гуньи в это время прятался на балке потолка.
Доу Чжао не обращала на это внимания, погружаясь в глубокий сон.
Её разбудил настойчивый голос и прикосновение.
Когда она приоткрыла глаза, перед ней возникло обеспокоенное лицо отца.
— Шоу Гу! Шоу Гу, как ты? — спросил он, встряхивая её.
Доу Чжао моргнула и увидела вокруг кровати свою тётку, кузину, Сусин, Пятую тётушку и кормилицу Лю. Все они смотрели на неё с тревогой.
Комната была ярко освещена, и стояла гробовая тишина — ни музыки, ни ударов барабанов.
Похоже, свадьба Доу Мин уже состоялась.
Доу Чжао подумала об этом и медленно покачала головой:
— Я в порядке…
Голос её был хриплым, а голова казалась тяжёлой, словно налитой свинцом.
«Не думала, что снадобье окажется таким сильным…» — мелькнуло у неё в сознании.
Все присутствующие с облегчением выдохнули.
