Всё утро Доу Шиюн расхаживал по кабинету, прежде чем наконец позвал Гаошэна.
— Кроме истории об убийстве, о которой ты говорил, — серьёзно спросил он, — Тао Цичжун ещё что-то рассказывал о наследнике гуна Ин?
Гаошэн покачал головой:
— Нет! Все только и твердят: наследник гуна Ин — красавец, как Сун Юй или Пань Ань, и в учёных науках, и в военном деле преуспел.
— Так, — протянул Доу Шиюн, не желая сдаваться без борьбы. Помолчав, он решил: «Увидеть — значит поверить. Чтобы по-настоящему узнать человека, нужно встретиться с ним лицом к лицу».
Гаошэн горячо поддержал:
— Верно, господин! Ради четвёртой госпожи это лучший выход. Я сейчас же поеду в Аллею грушевого дерева…
— Не нужно, — голос Доу Шиюна внезапно стал холодным.
Для жителей Аллеи грушевого дерева Доу Чжао всегда была лишь предметом торга. Если не с Хэ, то с Вэй, если не с Вэй, то с Цзи. Они всегда думали только о своей выгоде, не принимая во внимание чувства девушки.
Даже животные со временем привязываются друг к другу, что уж говорить о Доу Чжао и Вэй Тиньюе, которые были обручены с детства.
А теперь, когда Доу Мин вышла замуж за Хоу Цзинина, её место заняли.
Конечно, связи семьи Цзи сулили Доу больше преимуществ, чем союз с домом гуна Ин. Если в Аллее грушевого дерева узнают о Сун Мо, кто знает, какие ещё интриги они замышляют?
Нет! В этот раз он сам будет решать судьбу Доу Чжао!
Доу Шиюн тихо обратился к Гаошэну:
— Ни слова о четвёртой госпоже в Аллее грушевого дерева! — И, подумав, добавил: — И вообще никому не говори.
Гаошэн горячо закивал.
Пока дело не улажено, говорить рано. К тому же, честь четвёртой госпожи теперь особенно уязвима: если брак сорвётся, это станет позором для всей столицы. Только когда брачные грамоты будут обменяны, можно будет громко объявить об этом и заткнуть рты всем недоброжелателям.
Он торжественно пообещал:
— Даже жене не скажу!
Доу Шиюн с одобрением кивнул.
…
Гаошэн тут же подготовил повозку и лично повёз Доу Шиюна к Летнему дворцу, на берегу пруда Тайе в Западных садах.
Доу Шиюн имел давнего знакомого в Управлении церемоний и решил воспользоваться его помощью, чтобы тайно увидеть Сун Мо.
Гаошэн припарковал повозку у боковых ворот дворца, под сенью небольшой рощицы. Взяв визитную карточку хозяина, он отправился передавать записку, а Доу Шиюн остался ждать в повозке.
Осеннее солнце заливало верхушки деревьев и края повозки тёплым золотистым светом. Доу Шиюн, который не мог сомкнуть глаз с тех пор, как всплыла история с подменой сестёр, закрыл глаза и задремал.
Прошло то ли полчаса, то ли мгновение, когда сквозь сон он услышал стук копыт. Любой шум возле Летнего дворца мог вызвать тревогу, поэтому Доу Шиюн откинул занавеску и выглянул наружу.
На дороге появились всадники в мундирах Пяти армий, сопровождающие кого-то в одежде Охраны Золотого пера. Доу Шиюн изумлённо охнул и стал пристально наблюдать за происходящим.
Пять армий охраняли столицу, а Стража Цзиньву была личной охраной Императора. Несмотря на то, что обе эти силы находились при дворе, между ними была огромная разница. Пять армий были горды и не позволяли командовать собой. Чтобы они сопровождали кого-то из Стражи Цзиньву, это должно было быть связано с волей Императора.
Повозка Доу Шиюна, одиноко стоявшая у боковых ворот, привлекала к себе внимание.
Проезжая мимо повозки, Сун Мо случайно взглянул на неё и едва не выронил поводья.
Это был сам господин Доу!
Что он здесь делает?
На мгновение у него мелькнула мысль подойти и поздороваться. Возможно, это упростило бы будущие дела.
Но тут же он насторожился.
А что если он пришёл сюда именно за мной?
Эта мысль обожгла его.
Сун Мо уже почти поравнялся с повозкой. Не раздумывая, он резко сорвал с пояса яшмовую подвеску, незаметным движением раздавил её в ладони и метнул осколки в сторону лошади, запряжённой в повозку Доу.
Лошадь взвизгнула и понеслась.
Доу Шиюн, не ожидавший удара, отлетел вглубь повозки. Голова его закружилась, но ум оставался ясным.
Беда!
Гвардейцы Императора всегда отличались дерзостью, им были нипочём даже заместители министров, а он — всего лишь скромный ханлинь четвёртого ранга. К тому же находился на дороге к Летнему дворцу. Если захотят обвинить в «шпионаже на императорские покои» — оправдаться будет трудно!
Среди хаоса он вдруг услышал громкий крик:
— Быстрее! Остановите повозку! Там человек!
После небольшой суматохи повозку удалось остановить, а лошадь успокоить.
Доу Шиюн с дрожью в руках попытался подняться.
В этот момент шторка повозки приподнялась, и в образовавшемся проёме появилось лицо.
— Господин, с вами всё в порядке? — раздался мягкий и ясный голос.
Одновременно с этим протянулась рука, тёплая, словно поток весенней воды.
