Цзян Жэнь неловко поёрзал:
— Обещаю, буду внимательным. Только не уходи, ладно?
Он и впрямь испугался, что она бросит всё и уйдёт. Цзян Жэнь подскочил, преодолев расстояние до двери в два шага, и с грохотом захлопнул её. Когда он обернулся, то заметил, как на лице Мэн Тин застыло выражение явного испуга.
Похоже, репутация у него была не из лучших и она, похоже, всерьёз забоялась. Он сдержал усмешку и, изобразив серьёзность, сказал:
— Разрешаю телесное наказание.
— Не подходи! — пролепетала она, отступая к столу. В голове у неё всплыла детская картинка, как птенец, гоняемый хищной птицей, беспомощно мечется по гнезду.
Глаза у неё округлились, зрачки блестели, как у испуганного оленёнка. Она прижалась к краю парты, будто это могло защитить.
Цзян Жэнь хохотнул и с видом озорника, склонившись вперёд, спросил:
— Так что, продолжаем занятия или устроим другое веселье?
Она едва не разрыдалась:
— Продолжим… урок.
Он рассмеялся громче, но голос его стал мягче:
— Миленькая ты. Не бойся. Раз уж не хочешь сама наказывать, то я сам себя накажу. Идёт?
Его слова отдались эхом в пустом классе. Он отодвинул ближайший стол, бросил на неё быстрый взгляд и опустился на пол.
Цзян Жэнь начал отжиматься. Его движения были лёгкими, уверенными и отточенными.
В начальной школе, где он когда-то учился, за шалости часто наказывали именно так. Его тело уже привыкло. А тут ещё и повод был. Нужно было остыть, справиться с приливом эмоций. Она рядом, и всё внутри будто пульсирует.
Он лёг так, чтобы случайно не встретиться с ней взглядом. Сколько отжиманий он сделал — не считал. Пот стекал по лицу, лоб блестел. Когда юноша, наконец, поднял глаза, заметил, что она уже не боится.
В её взгляде была не тревога, а удивление, даже капля восхищения.
— Ну как, маленькая учительница, сойдёт? — с улыбкой спросил он.
Мэн Тин и впрямь поверила, что он больше не шутит. Пока он молча работал над собой, она мысленно считала. Он сделал больше семидесяти и при этом даже не выглядел уставшим.
Она вспомнила, как в средней школе один шустрый одноклассник сдался уже после десятого раза. Бледный, как мел, он рухнул прямо на пол.
— Может, тебе стоит попробовать поступить на спортфак? — сказала она почти серьёзно.
Цзян Жэнь ничего не ответил. Его лицо было усталым, но глаза светились. Он рассмеялся тихо, с каким-то удивлением.
Он поднялся. Пот капал с подбородка, но в уголках губ играла всё та же лукавая искра.
И тут Мэн Тин поняла, что у него за плечами богатая семья. Даже если он провалит всё на свете, родители найдут способ отправить его за границу. Однако, несмотря на это, он сидел здесь, слушал и старался. И это пробудило в ней неожиданное желание помочь. По-настоящему, без принуждения, найти для него дорогу, которая будет ему по силам.
Она бросила взгляд на часы. Время пролетело незаметно.
— Ты правда хочешь учиться? — спросила она, чуть наклонив голову.
— Хочу. А ты не веришь?
— Честно? Не особо. Но если выучишь все стихотворения из первого и второго сборника, я приду снова и объясню.
Он не стал спорить, а только коротко спросил:
— Сколько их?
Она положила перед ним два учебника:
— Десять текстов.
Внутри были и «Предисловие к павильону Лантин», и «Поэма о Красной Скале» — классика, написанная на литературном китайском. Даже просто прочесть их уже непросто, а выучить наизусть…
У Мэн Тин начало портиться настроение. Не потому, что ей тяжело помогать, а потому что его взгляд был слишком прямым, слишком настойчивым.
Она вовсе не слепа и прекрасно заметила, что после недавнего эпизода он всё ещё не отошёл. А как он повернулся к ней, захлопнув дверь… такие вещи невозможно не почувствовать.
Она плохо умела злиться вслух. В голове не было нужных слов. Она просто мысленно обозвала его мерзавцем.
Он подошёл ближе. От него пахло потом, сильным телом, июнем.
Взгляд скользнул по оглавлению, и он, чуть усмехнувшись, сказал:
— Много. Ты меня, кажется, решила угробить.
— Не хочешь — не заставляю, — отозвалась она холодно.
— Хочу. Почему бы и нет? — он посмотрел ей в глаза, не отводя взгляда. — Если выучу всё, пообещай, что не сбежишь. Договорились?
— Договорились, — кивнула она.
В глубине души она не верила, что он справится. Такой, как он, скорее разорвёт страницы, чем выучит их. Но пусть пробует. А если в итоге сдастся, то она сама откажется от стипендии, которая привязала её к этому.
Цзян Жэнь собрал книги и усмехнулся тихо, как бы про себя. Не глядя на неё, он бросил:
— Тогда жди. Увидимся на следующей неделе.
