Гао И с каменным лицом всё же устроил Цзян Жэня в отдельную комнату на втором этаже.
«Лебединое шале» было выстроено по спиральному принципу, с белыми стенами и элегантным дизайном. В самом центре зала — роскошная сцена и изящная скульптура лебедя.
Сорокалетний Гао И проработал в корпорации «Цзюньян» с самого окончания университета. Из обычного выпускника он вырос в директора филиала и знал, как угождать начальству.
Он не понимал, почему наследник вдруг вернулся, но как с ним себя вести знал отчётливо. По его приказу для Цзян Жэня приготовили нормальный завтрак.
Принц, видно, настрадался снаружи, если дошёл до того, что ел булку…
Пожалуй, стоит потом позвонить старшему Цзяну. Тот, скорее всего, тоже волнуется.
Цзян Жэнь бросил взгляд на столик с едой, но не притронулся.
— Не суетись. И отцу не говори, что я здесь.
По этим словам Гао И сразу всё понял. Цзян Жэнь не собирается оставаться, он вернётся обратно в Х.
Он не имел права лезть в семейные дела, но всё же попытался:
— Молодой господин Цзян, у старшего господина просто характер тяжёлый. Вы же его сын, какая может быть настоящая вражда? Постоянно жить вдали от дома — это ведь тоже непросто.
— В Х всё нормально, — спокойно отозвался Цзян Жэнь.
Гао И понял, что переубедить его не выйдет.
Тут Цзян Жэнь прищурился. Что-то было не так. Их семья занималась недвижимостью и иногда устраивала благотворительные мероприятия. Лебединое шале — одно из объектов компании, но чтобы тут проводили танцевальные соревнования — такого не было никогда.
— Почему конкурс проходит именно здесь?
— «Цзюньян» — главный спонсор в этом году, — объяснил Гао И.
Цзян Жэнь помрачнел. Его мать, Вэнь Мань, пока ещё жила в доме семьи Цзян. Она пела, играла на пианино, но никогда не танцевала, поэтому старший Цзян поддерживал в основном музыкальные конкурсы, а в танцевальные деньги не вкладывал.
— Кто санкционировал это спонсорство?
Гао И замялся, лицо его стало неловким.
Выражение Цзян Жэня стало ледяным.
Раз тот не ответил, стало ясно: что это дело рук Вэнь Жуя, того самого «брата» его матери. Его когда-то усыновили из приюта, а потом заботу о нём повесили на старшего Цзяна, того самого, кто был слишком мягок, чтобы отказать.
Вэнь Жуй на семь лет старше Цзян Жэня. Недавно ему исполнилось двадцать пять. По идее, Цзян Жэнь должен был звать его «дядей», но тот был из тех, кто сразу вызывал у Цзян Жэня внутреннее отторжение. Он с детства был, как дикий волчонок и никому не кланялся.
Вэнь Жуй это понял быстро. Сам он не настаивал и даже вслед за другими стал звать его «маленьким господином Цзяном».
Цзян Жэнь, скрестив ноги, лениво бросил:
— Я уехал — ему же только лучше.
Гао И прекрасно понимал, что тут к чему, но улыбнулся, как полагается:
— Как можно… Вы же наследник господина Цзяна.
Цзян Жэнь коротко и хрипло усмехнулся в ответ.
В это время сам Вэнь Жуй появился в зале. Он вошёл вместе с женщиной, взяв её под руку и сел на место жюри. Вокруг него сразу начались приветствия и рукопожатия.
Он выглядел мягким и ухоженным. Черты его лица были утончёнными, с налётом академической деликатности.
Неудивительно, что Вэнь Мань его так любила. Всё, что нравилось ей, было в нём: светлая кожа, мягкая внешность, умение понравиться женщинам.
И главное: за его спиной стояла семья Цзян.
Цзян Жэнь никогда не любил выставлять богатство напоказ, а вот Вэнь Жуй любил. Пока один с детства получал палки в военном интернате, другой рос в элитной среде, где каждое слово было на вес золота.
Незнающий человек мог бы подумать, что именно Вэнь Жуй — родной сын главы корпорации.
Цзян Жэнь был прямолинейным типом. Романтические сериалы он не смотрел, в сантиментах не тонул. Сейчас он сидел, скрестив ноги, с холодным выражением на лице.
