Чжу Исюань настолько вжилась в зрелище, что, не заметив, до боли прикусила губу. Только тогда она пришла в себя. Что она делает?! Её — женщину — увлёк танец другой женщины?! Она поспешно отвела взгляд и обернулась к Вэнь Жую.
А тот, обычно всегда сдержанный и уравновешенный, тоже выглядел растерянным.
В его глазах сверкало восхищение, причём столь явное, что у Чжу Исюань по спине пробежал холодок.
Пока Мэн Тин танцевала, она сияла, как звезда.
Судьи держались лучше. Всё-таки они смотрели не на внешность, а на технику, на движения. Эти люди были из старшего поколения, и к красоте у них был иной, профессиональный иммунитет.
За кулисами шёл прямой эфир сцены. Чэнь Ин с горящими глазами уставилась на монитор и восторженно прошептала Чжан Сяофан:
— Она танцует просто волшебно.
Чжан Сяофан горько улыбнулась:
— Ага…
Для неё это был уже третий конкурс и всё ещё ни одного чемпионства.
Вот есть люди, которых словно сам Бог поцеловал. У них есть всё. Красота. Талант.
А на втором этаже, где обзор был лучше всего (ведь сцена высокая, а первый этаж полон зрителей), наблюдали только избранные.
Гао И, хоть уже почти и вступил в возраст зрелости, всё же не смог удержаться и внутренне признал, что девочка действительно выдающаяся. По движениям было видно, что база у неё железная.
Он ещё не знал, что утром этот самый «маленький господин» ел остатки её булочки. А теперь, обернувшись, застал это…
Он застыл.
Цзян Жэнь, их хулиганистый наследник, смотрел на сцену так, как никогда. Его тёмные зрачки горели ярким светом.
Если та девочка на сцене — звезда, то в глазах Цзян Жэня сейчас было небо, готовое укрыть её от всего мира.
У Гао И внутри всё ахнуло.
Не может быть!
С его безбашенным характером… если он и вправду влюбился, не устроит ли он сейчас такое, что охрана с ног собьётся?
«Ну пожалуйста…» — мысленно вскрикнул Гао И. — «Наша компания ведь уважаемая! У нас честный бизнес! Мы же договорились: старший господин любит талантливых женщин, а младший их презирает! Мы так думали…».
Он, стараясь говорить осторожно, подступил ближе:
— Господин Цзян… Как вам её танец?
Ответа не последовало.
Гао И неловко засмеялся, а затем на свой страх и риск добавил:
— Ну… по мне — ничего особенного, хахаха… Я уверен, дальше будет и получше.
Говорить такие вещи, когда тебе за сорок, и ты сам себе не веришь особенно неловко.
Цзян Жэнь по-прежнему молчал. Прошло несколько долгих секунд. Девушка уже сошла со сцены.
И только тогда Гао И услышал тихий голос, как будто из глубины затуманенного разума:
— Ты что сейчас сказал?..
— Ты, значит, влюбился в эту девчонку? — прищурился Гао И.
В тот самый момент он впервые увидел в глазах молодого господина Цзяна мягкое, сияющее, звёздное выражение и услышал, как тот с улыбкой, ни капли не скрываясь, сказал:
— Угу.
Цзян Жэнь был настолько прямолинеен, что Гао И даже не знал, как на это реагировать.
— Гао И, — вдруг спросил Цзян Жэнь, — если я буду к ней очень-очень хорош… как думаешь, у меня есть шанс?
Гао И с трудом сдержал порыв ударить себя по лбу. Нет, конечно. Вспомни своего отца. Что у вас, кроме денег? Один — холодный, другой — буйный. Ты ведь и сам — ураган с кулаками. Хоть бы раз извлёк урок.
Однако вслух он ничего не сказал.
— Не надо отвечать. Молчи, — спокойно добавил Цзян Жэнь. — Она влюбится.
«Господи…» — мысленно застонал Гао И, ощущая, как мгновенно состарился лет на десять. Всё же он подыграл:
— Конечно, обязательно.
— Надбавку к зарплате тебе потом выпишу, — довольным тоном сказал Цзян Жэнь.
— Эм… благодарю, господин Цзян! — выдавил Гао И. С утра таскался, как проклятый, и ни слова о надбавке. А тут одно сладкое слово, и деньги пошли… Он едва сдержался, чтобы не воскликнуть: «Хочешь, я тебе сам эту девчонку “доставлю”?».
Всё же мораль сдержала его. Хотя, кажется, в этом не было нужды.
Солнце уже поднялось. Цзян Жэнь в чёрной спортивной одежде растворился в толпе и ничем не выделялся. Перед тем как спуститься вниз, он прихватил с собой термокружку, ту, что Гао И приготовил для него, с молоком.
