Мэн Тин, не разбирая дороги, мчалась к лаборатории.
У ворот института одна за другой сновали машины «скорой». Медики в защитных костюмах торопливо укладывали пострадавших на носилки. Те были в сознании, испытывали боль, но уже ничего не могли противопоставить надвигающемуся финалу.
Её руки и ноги онемели от страха. Сделать шаг вперёд оказалось выше сил.
— Папа Шу! Папа!.. — голос срывался, в нём звенело отчаяние.
Ответа не было. Тогда она судорожно вцепилась в рукав ближайшего сотрудника.
— Дяденька… мой папа… он там? Его зовут Шу Чжитун…
— Шу?.. — человек замешкался. — Не знаю… честно не знаю…
И вдруг сквозь суматоху, шум сирен и мельтешение людей она увидела его.
Шу Чжитун вынырнул из хаоса, тяжело дыша, с каплями пота на висках. Он помогал вытаскивать коллег из здания. Завидев дочь, побледневшую от ужаса, мужчина тут же бросился к ней.
— Тин-Тин, я рядом. Всё хорошо, слышишь меня?
У неё подкосились ноги. Ей казалось, будто вся опора вдруг исчезла. Слишком жива была в памяти картина, как она когда-то уже видела его мучительную смерть.
Он мягко увёл её в сторону, подальше от неразберихи, и сказал:
— Иди домой, ладно? Сейчас тут всё вверх дном. Я потом всё объясню.
Он был жив, цел, без единой царапины. Мэн Тин не стала мешать. Она только кивнула и, стискивая зубы от бессилия, направилась обратно.
Отец вернулся лишь за полночь. Усталый, вымотанный, но невредимый. Он всё ей рассказал.
Оказалось, что в лаборатории шёл сверхсекретный проект: государственная разработка, о которой за обе жизни Мэн Тин не услышала ни слова. Шу Чжитун был человеком принципа. Он не переносил работу домой и даже мельком не упоминал о ней.
Единственное, что она могла сделать — просить его быть осторожнее. Снова и снова.
И, как оказалось, именно эти её просьбы пробудили в нём тревогу. Он сообщил руководству о своих сомнениях. Разумеется, работу не остановили, на его место тут же нашлись десятки добровольцев. Он и сам не рвался, но понимал: если не он, то кто-то другой всё равно пойдёт.
К счастью, благодаря её настойчивости, он сумел добиться ужесточения мер безопасности. Хоть Шу Чжитун и встречал косые взгляды, мужчина не отступал. И именно его неугомонность спасла коллег. Когда произошла утечка радиации, жертв удалось избежать. Были пострадавшие, но все остались живы.
Мэн Тин выдохнула. Уголки её губ впервые за день дрогнули.
Ни одного погибшего. А ведь в прежней жизни не выжил никто из одиннадцати исследователей, включая отца…
Шу Чжитун всё ещё не до конца отошёл от пережитого, когда сказал:
— Хорошо, что ты не уставала напоминать… Без тебя всё могло бы закончиться иначе. Я действительно испугался. Понял, что без человека остальное не имеет смысла.
— Папа, сначала поешь, а потом отдохни. Тебе нужно восстановить силы.
— Хорошо, милая. Всё уже позади. Не волнуйся.
— Угу…
Когда тревога улеглась, а дом снова погрузился в тишину, она заметила, что стрелки часов перевалили за час ночи.
Что-то нащупалось под школьной курткой, это был уголок бумаги. Она достала его.
Маленькая звёздочка из бумаги. Та самая, которую Мэн Тин собиралась сегодня подарить, но ведь не пришла.
Что же подумал Цзян Жэнь? А вдруг… его и самого не было?..
Эта мысль кольнула особенно больно. Только что вернувшаяся надежда снова сжалась в комок.
Тем не менее, Мэн Тин аккуратно положила звёздочку рядом. Завтра она отдаст обе.
