Даже Чжао Нуаньчэн залилась румянцем. Мужчина-мечта и школьная богиня. Даже если не пара, вместе они смотрелись по-настоящему красиво.
Мэн Тин нахмурилась. До звонка оставались секунды. Она не успела ничего ответить и просто вошла в класс.
Из-за поднявшегося шума даже учительница Фань Хуэйинь заглянула в кабинет. К счастью, ученики оказались на удивление осознанными. Как только она появилась, в классе моментально воцарилась тишина. Ни звука.
Мэн Тин подняла взгляд к окну. С момента начала дополнительных занятий прошло уже несколько дней, и до наступления Нового года оставалось совсем немного.
За стеклом тянулись одинокие высокие деревья, стоящие без листвы. Их обнажённые ветви словно зябли на фоне холодного, прозрачного зимнего неба.
На противоположной стороне корпуса, в полном одиночестве, покачивалось зелёное растение, последнее живое пятно среди серых бетонных стен. Там не было никого, но внутри у неё не отпускало ощущение. Кто-то должен быть.
Она долго вглядывалась в эту точку, пока к ней не подошёл Хун Хуэй с вопросом. Мэн Тин встряхнулась, отогнала мысли и подробно ответила ему.
В Ань Хайтине наступила ночь. Тишина стояла почти осязаемо, а лёгкий морской бриз, пробегая по коже, приносил с собой слабое, едва заметное успокоение.
Цзян Жэнь находился в санузле при отделе продаж прибрежных вилл. Он стоял у раковины и тщательно намывал руки. Вода скользила по бледным суставам его пальцев, исчезая в глубине слива.
Он поднял глаза. В зеркале отразилось чужое, неподвижное лицо. Тёмные глаза были пустыми и молчаливыми, в них застыла мёртвая тишина. Он несколько секунд просто смотрел на себя, потом нагнулся и поднёс рот к струе воды. Холодная влага стекла по губам, скатилась по подбородку и исчезла за воротом в ложбинке ключиц.
Горячую воду он не включал.
Юноша поднялся и сплюнул. В безупречно белой раковине осталась капля крови. Он провёл пальцем по уголку губ, сжал челюсти и, не изменившись в лице, включил кран, чтобы смыть алый след.
В этот момент дверь распахнулась. Вбежал обеспокоенный Гао И с пакетом в руках.
— Господин Цзян! Я принёс новое лекарство. Но… почему у вас мокрые волосы? Сейчас зима, на улице холодно! Подождите, я сейчас полотенце…
Цзян Жэнь даже не взглянул на упаковку. Он молча взял её и бросил в урну.
Лекарство? Зачем оно ему?
Оно не могло исцелить. Ревность, жестокость, тревожная мрачность — всё это было не приобретённым, а врождённым. Он родился с этой тьмой. Препараты не делали его «нормальным», а лишь размывали грань, за которой начиналась бездна.
Как обычно, он направился в отдел продаж. Его встретили с привычной вежливостью.
— Господин Цзян, она приходила, — сообщила сотрудница. — Вот… — Она раскрыла ладонь, показав две бумажные звёздочки. За вчера и за сегодня. Ни одного пропущенного дня.
— Выброси, — отозвался он, не поднимая взгляда. — И в следующий раз не принимай.
— Выбросить?.. — девушка растерялась.
Гао И бросил на неё строгий взгляд:
— Господин Цзян сказал, значит, выбрасывай. Живо.
Та нерешительно бросила звёздочки в мусорное ведро.
Гао И снова посмотрел на своего молчаливого начальника:
— Молодой господин Цзян, скоро Новый год. Директор Цзян надеется, что вы приедете домой. Здесь, в городе Х, вы один, а там вас ждёт семья. Вместе можно встретить праздник…
— Уезжаю сегодня вечером, — коротко бросил тот.
— Уже сегодня?.. — Гао И опешил.
— Что, есть возражения?
— Н-нет… конечно, нет. Я сейчас всё организую.
Он не ожидал этого. Ещё недавно Цзян Жэнь жаловался на обострение и на отсутствие лекарства. Гао И мчался без оглядки, а теперь, всего через пару часов, тот выбрасывает лекарство, даже не взглянув на него.
Подготовка заняла считаные минуты. Вещи кто-то собрал заранее, но Цзян Жэнь лишь скользнул по ним взглядом:
— Не нужно.
