Когда Мэн Тин вернулась в университет, она быстро узнала, что слухи о её стычке с Цзян Жун разлетелись по всему кампусу. На пятничном собрании руководство огласило решение: дисциплинарное взыскание было вынесено лишь Цзян Жун. Ей назначили наблюдение с возможностью остаться в университете.
Накануне господин У поговорил с Мэн Тин наедине:
— Мы в курсе конфликта с Цзян Жун. Увы, её поведение — отражение глубоких семейных проблем. Все фотографии будут удалены. У неё диагностировано психологическое расстройство, и она согласилась начать консультации с нашим специалистом. Ей всего восемнадцать, вся жизнь впереди. Преподаватели надеются, что ты найдёшь в себе силы простить её, но если подобное повторится, даже закон будет бессилен её защитить.
Мэн Тин кивнула.
Закон не может осудить за то, чего не произошло. Да, Цзян Жун тайно фотографировала других девушек, но не распространяла снимки. Даже на тех двух фотографиях, где была Мэн Тин, не было ничего предосудительного. Полученное взыскание само по себе было серьёзным. Возможно, пройдёт время, и она действительно изменится. Кто знает, может, даже станет достойным юристом или справедливым судьёй.
Сунь Хуаньхуань всплеснула руками, узнав об этом, и возмутилась:
— Неужели ты её так просто простила? Если честно, меня от неё воротит. Настоящая извращенка! Таким в университете не место!
— Это болезнь. Она поддаётся лечению.
— Болезнь, говоришь? Серьёзно считаешь, что она может излечиться? По-моему, такое в человеке заложено от природы. Она согласилась на лечение, потому что её прижали к стенке. А на самом деле нет у таких шансов стать нормальными.
Мэн Тин опустила взгляд:
— Излечима.
Пусть даже если шанс ничтожен. Ведь и Цзян Жэнь понемногу становился лучше. У него уже давно не было ни одного рецидива.
В декабре холода в городе Б только усиливались. Тем временем Чжу Цзин, та самая признанная красавица университета, наконец начала встречаться с молодым человеком, высоким, худощавым, искренним и трудолюбивым. Его улыбка согревала взгляд. Он происходил не из богатой семьи, как Цинь Ян, но его родные жили вполне обеспеченно. В глазах окружающих они были прекрасной парой.
— По сравнению с ним парень Мэн Тин — просто дно! — ядовито бросил кто-то. — Ну вы его видели?
— А вы уверены, что видели его? — усомнился другой. — Мне, честно говоря, Мэн Тин нравится больше, чем Чжу Цзин. Мне кажется, вы всё выдумали.
— Да всё это правда! Он пришёл прямо со стройки в грязной одежде и каске! Нога у него странно волочилась. Как только появился, сразу обнял её, и она обняла в ответ! Мы в шоке были!
— Господи… моя богиня…
— А вы забыли, что Цзян Жун фотографировала их? Они вместе ели вонтоны. Посмотришь на Чжу Цзин с её парнем — прямо открытка. Он даже сам ей мясо нарезал, я видел своими глазами.
Когда Мэн Тин вошла в аудиторию, закутавшись в шарф, болтливые языки тут же умолкли.
Однако злорадство не исчезло полностью. Те, кто не обладали её красотой и популярностью, находили в этом утешение. Если уж Мэн Тин выбрала себе такого парня, значит, взяла то, от чего другие отказались. И от этого им становилось чуть теплее на душе.
Кто-то прошептал:
— Даже Цинь Ян за ней больше не бегает. Видимо, понял, если она встречается с таким, то ему тоже не светит.
В городе Б декабрь уже принёс снег. Всё вокруг утопало в белизне. Мэн Тин сидела у окна, её длинные ресницы были опущены. За стеклом вились снежинки, словно в сказке. Она согрела ладони дыханием и вновь углубилась в учебник по криминальной психологии.
Хотя предмет не входил в основную программу, он помогал глубже понять профессию.
Она была спокойна и сосредоточенна, словно её не касались ни чужие взгляды, ни сплетни. Даже без улыбки или объятий она выглядела как ожившая картина. Те, кто за её спиной шептались, сами замолкали.
