Цзян Жэнь привёз её в ту самую квартиру в Х, где когда-то провёл больше двух лет.
Теперь там всё сияло чистотой. Это был аккуратный, убранный до блеска дом.
Он по-прежнему помнил, как она сидела свернувшись клубочком на диване, терпеливо дожидаясь его с работы, с простым, тёплым ужином. Этот образ запечатлелся в его памяти, как негаснущий свет прошлого.
Когда они умылись и приготовились ко сну, он вдруг предложил:
— Хочешь, расскажу тебе сказку на ночь?
Она взглянула на него широко распахнутыми глазами, чуть влажными от усталости и будто спрашивала: «Ты серьёзно?»
Он тихо рассмеялся и кивнул.
— Умею. Иди ко мне.
Она подошла, не колеблясь.
Цзян Жэнь посадил её к себе на колени и обнял, прижав к груди.
Она устроилась у него в объятиях, затаив дыхание, пока он раскрыл большой, красиво иллюстрированный том сказок Андерсена.
— Жил-был один волшебник, — начал он. — Он влюбился в принцессу из соседнего королевства, но сам был уродлив, а она — необыкновенно красива. Когда об этом узнали, над ним только посмеялись. Мол, как он осмелился мечтать о такой…
— Эй… — выдохнула Мэн Тин, глядя на него с изумлением.
В её взгляде отражалась искренняя детская радость, удивление и неподдельное восхищение.
Она поняла, что он и вправду умел рассказывать сказки.
Он продолжил:
— Но волшебник не отступал. Всё, что у него было — его магия. Он забрался на неприступные скалы за хрустальными туфельками, прошёл сквозь огонь, чтобы добыть семицветную ткань, нырнул в морские глубины за камнем, чтобы выковать кольцо для принцессы.
Впервые сказка коснулась её так глубоко.
Она подняла на него лицо, полное света и тихого ожидания.
— У него было всё — и туфельки, и роскошное платье, и кольцо. Даже король дал своё согласие, но… принцесса отказалась.
— Что за ерунду ты несёшь?! — возмущённо воскликнула она.
Он ухмыльнулся:
— А ты согласна?
Она закусила губу, но в следующее мгновение, сияя, резко кивнула.
— Тогда подпиши договор, — сказал он.
Он перевернул последнюю страницу, а там лежал тот самый документ, что она когда-то так упрямо не подписывала: бумаги о передаче части его акций.
Он вложил ей в ладонь ручку, накрыл её руку своей, и с мягкой улыбкой проговорил:
— Моё сокровище зовут Мэн Тин. Пиши: «Мэн… Тин». Всего два иероглифа. Справишься?
Он поднял глаза и застыл. Её ресницы дрожали, а в глазах блестели слёзы.
Цзян Жэнь немедленно отложил ручку и встревоженно спросил:
— Что такое?
Он же знал, что сказочник из него так себе. Да и само предложение уже сделано, это всё лишь… дополнение.
Она тихо потерла глаза и едва слышно пробормотала:
— Просто… мне стало жаль волшебника, который прошёл всё это ради любви.
— Нет, он всё же победил, — с мягкой улыбкой сказал он. — Принцесса была самой прекрасной на всём континенте.
Он говорил ей с той искренностью, что не требует клятв:
— Мужская любовь способна меняться. Всё в этом мире со временем меняется, но я хочу быть драконом: собрать лучшее, что у меня есть, и отдать тебе. Так, чтобы даже если однажды меня не станет, никто не посмел причинить тебе боль.
— Цзян Жэнь…
— М-м?
— Всё может измениться… но ты не изменишься, — произнесла она едва слышно, глядя прямо в его глаза.
Он замер на долю секунды, а потом, медленно расплываясь в улыбке, кивнул:
— Верно. Я не изменюсь.
— Значит, всё это… — она смутилась, опустив взгляд, — не так уж важно. Можно я… увижу того самого, первого Цзян Жэня?
Ведь в начале она его и не замечала. Даже не помнила, каким он был. Его юность прошла мимо неё почти незаметно. Он слишком рано стал взрослым, а ей хотелось, чтобы хотя бы на миг он вновь стал тем дерзким, бесшабашным мальчишкой.
Он посмотрел на неё с прищуром:
— Уверена?
Цзян Жэнь помолчал, а потом, сменив тон на хрипловатый, почти игривый, добавил:
— Только не жалуйся потом.
И он вдруг словно переключился.
— А знаешь, чем я собирался заняться этим вечером?
Мэн Тин, слегка наклонив голову, предположила:
— Сделать мне предложение?
— Какое, к чёрту, предложение… — он усмехнулся. — Я собирался взять тебя. Сказка была нужна, чтобы ты подумала, что я подхожу на роль хорошего отца.
