Войска, возглавляемые министром Ду, и тайно сформированная за многие годы армия Циннань-вана стояли лагерями напротив друг друга, разделённые широким полем у стен Яочжоу. За последние дни произошло два незначительных столкновения, и потери с обеих сторон были небольшими. Стороны, казалось, лишь прощупывали почву.
С точки зрения численности, преимущество было на стороне императорской армии. Однако Циннань-ван много лет укреплял Яочжоу, превращая его в настоящую крепость. Высокие стены, защитные бастионы, скрытые укрепления — теперь этот город стал тем, что принято называть «легко обороняемым, но трудно штурмуемым».
Если Циннань-ван просто продолжит отсиживаться за стенами, то армия министра тоже мало что сможет сделать. Прямая атака, скорее всего, приведёт к тяжёлым потерям. Убедившись в этом после короткой разведки боем, Ду отдал приказ об отступлении и устроил лагеря.
Он, впрочем, вовсе не собирался безропотно идти навстречу смерти, лишь бы исполнить волю Императора. Перед ним явно маячила пропасть и он не был настолько наивен, чтобы шагнуть в неё, не попытавшись сперва найти обходной путь. Мысли о другом развитии событий уже начали зреть у него в голове.
С другой стороны, и Циннань-ван прекрасно понимал: если удастся переманить Ду на свою сторону и заключить союз, его положение изменится в корне. Благодаря настойчивым советам Чэнь Юня, он всё больше склонялся к тому, чтобы наладить тайные переговоры. Обе стороны были заинтересованы, и вскоре завязались тайные контакты.
Именно в этот момент в лагерь императорской армии прибыла колесница с полным сопровождением. Министр лично и с подобающим почтением встретил Сыма Цзяо и проводил его.
Весть об этом почти мгновенно дошла до Яочжоу к Циннань-вану и Чэнь Юню.
Управляющий города, уже несколько дней страдавший от недомогания, лежал в постели, утрачивая силы. Услышав эту новость, он будто бы оживился, и, с некоторым воодушевлением повернувшись к Чэнь Юню, сказал:
— Ты, как всегда, оказался прав. Этот щенок Сыма всё же не удержался и лично прибыл сюда ради женщины. Представляешь?
Чэнь Юнь, сидевший у постели, выпрямился и ответил почтительно:
— Не факт, что он явился именно из-за наложницы Ляо. Сыма Цзяо — человек гордый, не терпящий ни малейшего посягательства на свою честь. Мы послали ему резкое письмо, унизили его в глазах подданных, поэтому он не мог не откликнуться. Возможно, он здесь, чтобы собственноручно руководить осадой.
Хотя в глубине души Чэнь Юнь и подозревал, что причиной могла быть именно Ляо Тинъянь, но как же он, главный герой этой истории, может признать, что женщина предпочла другого? Да и как такое вынести? По всем законам мира она должна любить только его, мужчину, которому отведена центральная роль. Что же до Сыма Цзяо, его существование уже само по себе нарушение правил. Значит, он должен исчезнуть.
Циннань-ван, кажется, тоже был вполне доволен ситуацией.
— Этот выскочка считает, что десятки тысяч солдат защитят его? Да он и не догадывается, что его “верные слуги” уже переметнулись! Пусть ещё немного порадуется, недолго ему осталось! Ты должен вновь выйти на связь с министром Ду, — добавил он. — Мы обязаны убедиться, что план сработает без сбоев.
Чэнь Юнь поклонился и тихо произнёс:
— Слушаюсь.
В этот момент слуга внёс отвар. Чэнь Юнь не стал задерживаться, вежливо откланялся и, не обратив ни малейшего внимания на слугу, прошёл мимо.
Едва он вышел из покоев, как его тут же настигла Цинь Уся.
— Почему ты в последнее время стал таким занятым? — недовольно начала она. — У отца столько людей, разве нельзя поручить им всю эту суету? А ты… всё сам, всё сам. У тебя и времени на меня не осталось.
Чэнь Юнь, как обычно, сдержанно улыбнулся и мягко ответил:
— Потерпи немного. Всё это скоро закончится.
