Вот только… герцог страдал от кровяной фобии. Он уже много лет не пил и капли, так что вся эта процедура давно превратилась в пустую формальность.
Дворецкий, отвечающий за внутренний двор Поместья Роз, принял свежую партию крови. Принюхавшись, он отметил про себя, что эта кровь пахнет чуть лучше, чем предыдущая. Подобно тому, как люди одержимы поиском утончённого вина, так и вампиры всю жизнь стремятся найти по-настоящему изысканный вкус крови.
По привычке он прошёл сквозь тёмные коридоры, спустился по винтовой лестнице и остановился перед высокой дверью, оплетённой шипастыми лозами.
Глубоко под землёй, в самом центре подземелья, в чёрном гробу покоился герцог, властелин кровососов.
— Милорд, прибыла новая партия, — с поклоном доложил дворецкий, поднеся ароматные пробирки с кровью. В уме он начал привычный счёт. Он обычно доходил до десяти, не дожидаясь реакции, после чего спокойно удалялся. Дальше право выбора переходило к другим высшим кровососам.
Однако, досчитав до пяти, он внезапно услышал слабое движение. Сердце сжалось, взгляд непроизвольно метнулся к гробу. Он с изумлением увидел, как герцог поднялся.
Бледная рука легла на чёрную крышку, затем из гроба медленно поднялась высокая фигура. Длинные, как тёмная река, волосы струились вниз. Они казались живыми и словно дышали.
Дворецкого сковал страх. Под тяжестью благородной крови он инстинктивно склонился, спина всё ниже, взгляд — опущен. Смотреть на великого герцога напрямую он не смел.
Фигура, вся в чёрном, будто сама тень, бесшумно скользнула вперёд. Он ясно увидел, как полупрозрачная, как фарфор, рука поднимает пробирку с алой жидкостью.
— !
Герцог… он действительно собирается попробовать?
С тех пор как у него появилась болезнь, он не прикасался даже к крови высокородных вампиров, стоящих на ступень ниже него. А уж до человеческой и вовсе не снисходил. Из-за этого уходила тихо прочь далеко не одна вампирша с разбитым сердцем.
В этот момент сердце дворецкого затрепетало. Он не выдержал, приподнял голову и увидел бледное, безупречно прекрасное лицо герцога. Тот чуть запрокинул голову, обнажил шею, затянутую в чёрную рубашку, и сделал глоток. Горло дернулось, а губы, напитанные алой жидкостью, стали ещё ярче.
Тем временем Ляо Тинъянь доедала свой второй обед в Кровяном банке. Меню ничем не отличалось от вчерашнего. Прожёвывая сочное мясо, она задумалась: «Неужели мне теперь каждый день предстоит есть одно и то же? Вкус-то вроде и неплохой, но однообразие быстро надоедает. Хотя… если вспомнить фермы, животных там тоже не балуют разнообразием. Так что наивно мечтать о трёх разных блюдах в день. Если и через пару дней будут кормить тем же, надо будет у дядечки с мрачным лицом на раздаче поинтересоваться — нельзя ли сменить рацион. То есть… вкусовую гамму!».
Среди унылых соседей по «стаду» её внутренний настрой казался чуть ли не приподнятым. Может, дело в привычке. В её мире она чувствовала себя рабочей лошадью, так как день за днём впрягалась, чтобы всё тянуть. А здесь… скорее свинья. Кормят, поят — жди, когда тебя заберут. И ведь не сразу скажешь, что хуже.
Однако податься в философию ей не дали. Не прошло и трёх дней, как над зданием загудел мотор. Самолёт срочно приземлился, и в считаные минуты десятки вооружённых мужчин и несколько девушек в форме горничных, под руководством троих дворецких с алыми глазами, ворвались прямо в её отсек и… вынесли её.
— Эээ?.. — только и смогла вымолвить Ляо Тинъянь.
Она лежала, словно хрупкий фарфор, на руках у вампиров или кого-то, очень на них похожего. Те обращались с ней с пугающей осторожностью. Один из дворецких всё повторял:
— Аккуратнее. Не порежьте, не оставьте царапин. Берите только за одежду.
Когда открылась дверь самолёта, она увидела внизу окутанный туманом кедровый лес. Над землёй клубилась сырость, дул ледяной ветер, небо было серым и низким.
Да это точно вампиры. Кто ещё может открывать створки самолёта, чтобы наслаждаться пронизывающим ветром?!
Ляо Тинъянь дрожала, как осиновый лист. После посадки её, всё так же на руках, внесли в чёрное мрачное поместье, где её тут же передали другим девушкам-горничным. Те тут же принялись за дело: одна мыла её, другая протирала, третья чем-то натирала.
Ляо Тинъянь внутренне содрогнулась: «У меня в ушах заиграла мелодия из “На гребне вкуса”… Вот та, что включают, когда начинают мариновать мясо».
— Вы, случаем, не готовитесь меня… приготовить? — попыталась пошутить она. — Послушайте, попу я могу и сама помыть.
Никто не отреагировал.
