В отличие от госпожи Чжу, бабушка, произнеся эти слова, говорила так, словно и не происходило ничего особенного — голос её был ровным, без ожидаемого воодушевления.
И всё же, если в её облике и было что-то непривычное, то это — отблеск в её единственном глазу. Свет, проблеснувший в нём, хранил в себе нечто большее, чем спокойствие: в нём таилась гордость. Почти торжество.
Эти герои — или хищные властолюбцы — они и породили смуту, и в ней же возродились, словно огонь, питаемый собственной золой.
Бабушке Вэй Шао и вправду было чем гордиться. Такой внук — взошедший на вершину власти в столь юные годы — достоин всяческой хвалы. А теперь, когда он ещё и взял Цзиньян…
Сяо Цяо подумала про себя: с военной точки зрения, Цзиньян — не просто город. Он — ключ к северу. Падение Цзиньяна означает не только, что Вэй Шао теперь действительно объединил север и стал законным владыкой этих земель. Главное — он завладел сокровищем, которое называют житницей Поднебесной.
Достаточное обеспечение продовольствием — это и есть главная опора для будущего похода в само сердце Центральной равнины. Земли, что некогда держали в руках отец и сын из рода Чэнь, в итоге стали подарком для чужих рук — и винить тут некого, кроме их собственной ничтожности.
С того самого дня, как она очутилась в этом мире, душу её терзал один и тот же навязчивый страх — кошмар о будущем. И теперь, с появлением женщины по имени Су Эхуан и шаг за шагом надвигающимся объединением севера Вэй Шао, всё начинало воплощаться в реальность, будто по заранее предначертанному ходу.
Если ничто не изменится, её муж, Вэй Шао, в конце концов, и правда станет императором.
Эта мысль родилась у неё не только из того давнего сна, и не из-за неясных разговоров о небесном предназначении. С тех пор как она вошла в дом семьи Вэй, с тех пор как стала рядом с этим мужчиной — всё, что она увидела в нём, только подтверждало это.
Неукротимая жажда власти. Неистощимая энергия. Беззастенчивая уверенность в том, что никто, кроме него, не достоин вершины. И упорство — шаг за шагом, без колебаний, идти вперёд.
Такой человек не приходит к власти случайно. Особенно — в эпоху великой смуты.
Потому Сяо Цяо не могла не терзаться ещё большей тревогой.
В этой жизни супругой Вэй Шао уже была не Да Цяо. Жена изменилась. А та женщина — Су Эхуан — с которой их дороги наконец пересеклись во время поездки в Чжуншань, теперь жила, дышала, стояла перед ней во плоти.
Неужели, несмотря на всё, она всё равно шаг за шагом пойдёт по прежнему пути? И в итоге — как и было ей известно — окажется рядом с ним, разделит его престол, станет императрицей новой державы?
Всё, что Сяо Цяо знала о той прошлой жизни, обрывалось на нескольких страшных и ясных фактах:
Вэй Шао стал императором.
Да Цяо покончила с собой.
Су Эхуан — вошла в историю как императрица.
Лю Янь пал. Цитадель была разрушена.
Она вдруг остро захотела знать: тот прежний Вэй Шао, когда, наконец, исполнил свою мечту — стал императором, был рядом с любимой женщиной, уничтожил ненавистный ему род Цяо до основания — вспоминал ли он хоть изредка о той несчастной, которую сам обрёк на забвение?
О той, что всю жизнь жила в его холодной тени, а после смерти так и не была удостоена покоя в фамильном мавзолее рода Вэй?
Хватало ли ему сердца, чтобы хоть на миг почувствовать жалость?
Хоть искру вины?
И чем всё для него закончилось в самом конце?..
…
(В прошлой жизни)
Три месяца назад Вэй Шао привёл свои войска к самому сердцу империи — в Лоян. Армия прорвала южные ворота дворца, вошла через Врата Чжуцюэ. Прежде он низложил последнего императора династии Хань — Син Сюня, а теперь окружил его со всех сторон. Не видя выхода, тот заперся в Северном дворце и сжёг себя заживо.
Пламя в Северном дворце полыхало три дня и три ночи, прежде чем утихло.
Через полмесяца, на северной окраине столицы, у алтарей Неба Вэй Шао совершил жертвоприношение. И там, в зале Вечного Величия, он взошёл на трон, объявив новую эру — с девизом правления Янь.
В тот год ему было чуть за тридцать. Он стал новым владыкой Лояна — столицы, в которой проживало более миллиона человек.
Он учредил родовые храмы и жертвенные алтари, устроил управление столицей, распорядился о наградах и карах. Но трон императрицы всё ещё оставался пустым.
В его дворце в тот момент было только две женщины.
Одна — Да Цяо, законная супруга, на которой он женился десять лет назад.
Другая — его любимая наложница госпожа Су, сопровождавшая его долгие годы.
Север он подчинил себе ещё давно. Теперь же, разгромив всех хоу, державших Центральную равнину и Лоян, он остался без серьёзных врагов. Те немногие, кто уцелел, прятались, прозябая в забвении. Его это уже не волновало.
Единственным клочком земли, что по-прежнему оставался вне его власти, была область Юн.
Два года назад, в ответ на узурпацию трона Син Сюнем, верные дому Хань сановники призвали в Юн наследника ванского рода Ланъя — Лю Яня, и основали там малый императорский двор, провозгласив его продолжателем легитимной династии. Столицу они устроили в самом Юне.
Только покорив Юн и этот мнимый малый двор, Вэй Шао мог бы сказать: вся Поднебесная — под его властью.
Фактически, всего через несколько дней после того, как Вэй Шао вступил в Лоян и Син Сюнь сгорел в Северном дворце, прибыл посол от Юнского двора. Он передал указ — Вэй Шао назначался великим канцлером и великим сымой (высшей военной должностью), а также приглашался прибыть в Юн и сопроводить императора Лю Яня в Лоян, чтобы вернуть истинную власть дому Лю.
Тогда Вэй Шао рассмеялся — громко, самоуверенно, с презрением. Даже самые близкие сподвижники уловили в том смехе нескрываемую надменность.
— Небо дарует — а ты отвергаешь? Жди кары! — бросил он, глядя на свиток.
Прошло две недели — и он поднял войско.
Поход на Юнский малый двор был объявлен.
Перед выступлением он не утвердил Да Цяо императрицей. И, вопреки догадкам при дворе, не вознёс к титулу императрицы свою долголетнюю любимицу — госпожу Су.
Он сделал только одно: пожаловал госпоже Су титул благородной супруги — госпожи, высшего ранга наложницы при дворе, уступающего лишь императрице.
После этого Вэй Шао лично возглавил войско и покинул Лоян, направляясь на запад.
На следующий день после его отъезда, Су Эхуан — благородная супруга Су— прибыла во дворец Чуньдэ в Северной резиденции.
Императорский дворец в Лояне был величественным и обширным. Он делился на Южный и Северный дворцы: Южный служил местом для приёмов и совещаний императора, а Северный предназначался для покоев императорских наложниц и жен.
