Перед ней был тот же человек — но лицо… словно чужое. Холодное, безучастное, в глазах — ни следа прежней нежности. Тот, кто лишь мгновение назад лежал рядом с ней, прижимал к груди и смеялся — исчез. Будто кто-то за один миг сменил маску.
Сяо Цяо чуть замялась у порога. Улыбка на её лице постепенно угасла, но она всё же переступила через порог и сделала несколько шагов вперёд. Осторожно спросила:
— Муж звал меня?
Вэй Шао некоторое время молча смотрел на неё, а затем холодно произнёс:
— Ты трогала этот ларец?
Сяо Цяо мельком взглянула на указанный отсек.
Речь шла о том самом ларце, что она видела несколько дней назад — тогда, когда он уехал в Чжочцюнь и, позабыв одну из записок, велел слуге вернуться за ней. Она пришла в библиотеку и, увидев ларец, не удержалась — вынула, бегло взглянула… но ведь положила обратно ровно как было! Кто бы мог подумать, что он заметит малейшие следы.
В груди всё сжалось от досады. Сяо Цяо в ту же секунду пожалела о своём поступке. Жаль, что тогда ослушалась — ведь он ясно дал понять: не прикасайся. А теперь вот — сама же и поставила себя в глупое положение.
Опустив взгляд, она едва слышно сказала:
— Это действительно моя вина. В тот день, когда ваш человек пришёл за свитком, я тоже зашла сюда. Увидела… стало любопытно, и я…
Щёки вспыхнули жаром — ей стало по-настоящему стыдно.
— Но вы не беспокойтесь. Я… я не открывала его, только…
Она глубоко вздохнула и хотела было оправдаться, но тут Вэй Шао прервал её, всё с тем же холодным, обжигающим голосом:
— Или ты просто не смогла открыть?
Сяо Цяо вздрогнула. Медленно подняла взгляд.
Он смотрел на неё холодно, пристально — и в глубине этих глаз, как ей показалось, блеснуло нечто более опасное, чем просто упрёк. Отзвук… отвращения?
Она замерла.
Давненько уже он не смотрел на неё так. С той ледяной отрешённостью, которую она когда-то ощущала на себе в первые месяцы их брака. Тем более странно — ещё мгновение назад они лежали вместе, он смеялся, шептал ей на ухо… А теперь — будто другой человек.
Она остолбенела, не в силах сразу понять, что происходит. Только спустя секунду перевела взгляд на ларец.
И тут же поняла, в чём дело.
На поверхности замка — того самого девятиперсного узора, что открывал крышку — появились отчётливые царапины. Словно кто-то пытался его вскрыть при помощи тонкого лезвия. Попытка явно была безуспешной, но следы остались.
Сяо Цяо похолодела.
— Я… да, я признаю, я взяла ларец, — поспешно заговорила она. — Но только на мгновение. И сразу поставила всё на место. Но я к замку даже не притрагивалась! Тем более — не пыталась его взломать!
Голос её дрожал от волнения — она действительно не знала, как могли появиться эти следы. И по-настоящему испугалась: он же подумает… что она… пыталась тайком вскрыть его тайны.
Вэй Шао ответил холодно, не повышая голоса — но в его словах стыла сталь:
— В этом кабинете, кроме тебя, никто не смеет входить без моего ведома. Ты помнишь, в самый первый день, когда ты вошла в этот дом, я ясно сказал тебе — не прикасайся к этой вещи. Почему ты ослушалась? Похоже, я слишком мягок с тобой.
Сяо Цяо побледнела.
— Да… это моя вина, — выговорила она, губы едва двигались. — Я не должна была нарушить ваше запретное слово. Я признаю ошибку. Но всё, как я сказала: я только взяла его на миг и сразу же положила на место. Что до этих царапин на замке… я правда не знаю, кто это сделал.
Вэй Шао продолжал смотреть на неё, брови сдвинуты. Молчал.
Затем, не произнеся больше ни слова, он резко прошёл мимо, распахнул дверь — и, не обернувшись, покинул библиотеку.
Сяо Цяо осталась стоять. Слушала, как его шаги удаляются по коридору… всё тише… пока не растворились совсем.
Она медленно обернулась. Перед ней — распахнутые настежь створки, за ними — тёмный, глухой вечер. Пусто. Лишь отсвет колеблющегося огня бросал на пол расплывчатую, одинокую тень.
У неё участилось дыхание. За спиной — прохладная испарина, липкая, холодная. Колени будто ослабли, в них не осталось сил.
Она оперлась рукой о полку, медленно присела на ближайшую тахту.
И так сидела — неподвижно, с затуманенным взглядом, словно душой провалилась куда-то в глубь.
Прошло немного времени, когда вновь послышались шаги — торопливые, лёгкие. Кто-то быстро пересёк порог.
Сяо Цяо подняла голову. Это была Чуньнян.
Она сразу подошла к ней, опустилась на корточки перед тахтой, обеими руками взяла Сяо Цяо за локти. Лицо её было полно беспокойства:
— Что случилось? Ещё ведь совсем недавно всё было спокойно… А потом господин вернулся в спальню — я видела его. Молча, с хмурым лицом, даже не переодевшись, сразу вышел из дома. А вы сидите здесь одна… Госпожа, что произошло?
Она сжала ладони Сяо Цяо — и с испугом воскликнула:
— Руки такие холодные! Пойдёмте, пожалуйста, вернёмся в покои.
Сяо Цяо уже начала понемногу успокаиваться. Она мягко высвободила руки, поднялась, с виду вполне собранная:
— Ничего особенного. Просто… небольшое недоразумение.
Чуньнян была ей самым близким человеком в доме, верной спутницей, и Сяо Цяо не стала от неё скрывать. Спокойным тоном, почти сухо, пересказала суть: как нечаянно тронула ларец, как он увидел следы — и как вспыхнул гнев.
Чуньнян ахнула, лицо её побледнело:
— Раз госпожа говорит, что не трогала замок — значит, и не трогала! Неужто господин и вправду… не поверил? И в гневе ушёл? Как же теперь быть… что же делать?..
— За последние дни… — Сяо Цяо помолчала, затем спросила:
— В западное крыло кто-нибудь посторонний заходил?
— Все эти дни я была при вас, — нахмурившись, ответила Чуньнян. — Ни одного чужого в покоях не видела. Разве что сегодня — я сопровождала вас вместе со старшей госпожой в храм Цзиньлун.
Она помедлила, затем добавила:
— Вы пока возвращайтесь в спальню. Не волнуйтесь. Я сейчас же всё выясню. Допросим всех — станет ясно.
Она хотела было поддержать госпожу, чтобы та встала.
Сяо Цяо кивнула, но от помощи отказалась.
— Всё в порядке, — спокойно сказала она и, поднявшись, сама направилась в спальню.
…
А в это время Вэй Шао, выйдя из западного крыла, направился прочь. Велел подать коня, вскочил в седло — и, не оборачиваясь, поскакал прямиком к управе.
Ночной ветер хлестал по лицу. Прохлада постепенно остужала его горячий лоб.
А в памяти раз за разом всплывало выражение лица Сяо Цяо— когда она стояла перед ним в библиотеке, тихо, сдержанно, пыталась что-то объяснить.
Обычно, когда она разговаривала с ним, глаза её почти всегда были опущены — так, что он и не знал толком, что скрывается за этим взглядом. Но в тот момент… только что, в библиотеке, когда она пыталась объясниться — её глаза смотрели ему прямо в лицо. Спокойно, открыто. Без малейшего намёка на смущение, избегание или нервозность.
А может быть… он просто не увидел этих признаков?
Значит, есть два объяснения.
Либо она искусна в обмане настолько, что и в глазах её нельзя уловить ни одной фальшивой ноты.
Либо… она действительно не трогала замок.
Если первое — значит, Сяо Цяо слишком коварна, сердце её глубоко и опасно.
Но если второе…
Вэй Шао вдруг почувствовал, как внутри поднимается какое-то странное, неясное смятение. Раздражение — не на неё, а на самого себя. Грудь сдавило, как от жара, который не рассеивается даже на ветру.
Вот уже показались ворота управы. Он резко натянул поводья, конь встал.
Вэй Шао помедлил, затем резко разворотил лошадь — и пустил её обратно, к дому.
Проехав через ворота, быстро спешился. Внутренним ходом прошёл вглубь поместья. Дойдя до развилки, остановился. На мгновение взглянул в сторону восточного крыла.
Потом развернулся — и решительно зашагал в ту сторону.
