Чиновник Юйяна лично прибыл в поместье Вэй, приведя с собой лекаря из Лэлина, чтобы доложить госпоже Сюй о деле вдовы сельского управляющего.
Эта госпожа скончалась прошлой ночью.
Лэлинский лекарь рассказал, что, когда он прибыл, симптомы выглядели как удар — но были странности. Посиневшие ногти, распухшие губы — всё это не вполне соответствовало картине обычного инсульта. И течение болезни было куда стремительнее и свирепее, чем бывает при ударе. К тому же, возраст усопшей не вполне совпадал с возрастом, в котором подобные приступы случаются чаще всего.
Он взял немного жидкости с её языка, принюхался — и заподозрил отравление. Причём яд был сильный, доза — большая. Потому и смерть наступила так быстро, и помочь уже было невозможно.
А вот какой именно яд был использован — пока сказать трудно.
Лишь после расспросов слуг из дома Ли, управитель Юйяна выяснил, что госпожа, хоть и числилась вдовой, на деле была весьма вольных нравов — тайно сожительствовала с несколькими молодыми слугами. Он прибегнул к допросам с пристрастием, но, похоже, эти мужчины всё же не имели отношения к её смерти.
Расследование зашло в тупик, и управитель чувствовал себя крайне неловко. Госпожа Сюй сказала ему пару ободряющих слов, а когда тот ушёл, пробормотала почти себе под нос:
— Выходит, эта старая развалина кому-то дорогу перешла…
Тётушка Чжун взглянула на неё, но промолчала.
— Говорят, эта вдова раньше какое-то время жила в Лояне? — спросила госпожа Сюй.
Тётушка Чжун кивнула:
— Так и есть.
— Отправь людей, пусть копнут её прошлое в Лояне. Чем глубже — тем лучше, — сказала старшая госопжа Сюй после недолгого раздумья.
…
Сяо Цяо думала, что всё случившееся станет для госпожи Сюй страшным ударом — таким же, как когда-то известие о смерти Вэй Яня, после которого она слегла, и казалось, уже не поднимется. Потому, хоть опасность и миновала, Сяо Цяо всё же тревожилась, не отходила от неё ни днём, ни ночью — боялась, как бы болезнь не обострилась.
Но вскоре она поняла: удар оказался не таким сильным, как она ожидала.
Прошло всего несколько дней — и дух у госпожи Сюй, казалось, вернулся на прежнее место. Она снова начала вставать, выходить, понемногу ходить по дому.
Ещё немного — и лэлинский лекарь, приехав на осмотр, сказал, что лекарства можно прекращать: нужно лишь немного покоя, и здоровье восстановится.
Сяо Цяо была на седьмом небе от радости. Наконец-то её сердце обрело покой.
С тех пор она с прежним усердием ухаживала за госпожой Сюй, вела хозяйство, встречалась с гостями, хлопотала без устали. В свободные минуты прижимала к груди кошку, грелась на солнце, предавалась тихим мыслям… И сама не заметила, как осень уступила зиму — на дворе уже стоял ноябрь.
В тот день Сяо Цяо получила письмо из Восточного уезда. Письмо было из дома.
Письмо было от её младшего брата — Цяо Цы. Он писал, что благополучно добрался до дома и передал отцу письмо от сестры. Дядя, услышав от посланца, что поездка в Юйян прошла удачно, что её там приняли с почётом, был безмерно рад. Дома всё спокойно. Разве что тётушка немного занемогла — вот уже с полмесяца лежит в постели. Остальное — мелочи, житейское.
По дате письма было видно: Цы написал его почти сразу по возвращении в Восточный уезд. Только вот доставка заняла немало времени, и в руки Сяо Цяо оно попало лишь сейчас.
Прочитав письмо, Сяо Цяо долго сидела в раздумьях. Мысль, что крутилась в голове уже не один день, теперь вспыхнула с новой силой — и наконец стала решением.
Она поднялась, переоделась — и направилась в северное крыло.
После недавней болезни госпожи Сюй её положение в доме почти сравнялось с тем, что у госпожи из западного крыла.
Служанки в северном крыле встречали её с глубоким почтением.
Сяо Цяо направилась в покои госпожи Сюй. Уже подойдя к дверям, услышала, как та внутри что-то говорит тётушке Чжун — о госпоже Чжу.
После того как всё улеглось, госпожу Чжу вернули в её прежние покои — восточное крыло. Однако все служанки, что были у неё прежде, были распущены. Остались лишь несколько человек, присланных из северного крыла — вроде бы для ухода, но по сути — для надзора.
Великая шаманка с горы Юй и Чжэн Шу были схвачены и заключены в тюрьму по распоряжению управителя Юйяна. Так как дело касалось госпожи Сюй, наказание пока не последовало — ждали возвращения хоу из Яня, чтобы он сам принял решение.
В это утро госпожа Сюй расспрашивала о госпоже Чжу — как она себя ведёт в последние дни.
— Сегодня утром я заглядывала, — ответила тётушка Чжун. — Уже не кричит, не вопит, как раньше, тише стала. Только… какая-то она пустая, в себе. Смотрит в одну точку, как в оцепенении. — Помолчала и спросила: — Старшая госпожа хочет дождаться возвращения господина?
— Она ведь всё же родная мать Шао`эр, — тихо сказала госпожа Сюй. — Как её накажут — решать ему. Она ведь просто… дура в делах сердечных. Пусть пока под присмотром побудет. А зима близко, следи, чтобы в её покоях было всё необходимое, и не было нехватки.
— Слушаю, — поклонилась тётушка Чжун. И добавила: — Господин, должно быть, уже скоро вернётся?
Несколько дней назад пришло письмо от Вэй Шао: он сообщал госпоже Сюй, что с ним всё в порядке, боевые дела идут успешно и к концу года он надеется вернуться.
Тут одна из служанок у дверей сообщила, что прибыла госпожа.
Сяо Цяо вошла, и госпожа Сюй пригласила её сесть рядом.
Перекинувшись несколькими словами, Сяо Цяо наконец подняла глаза и тихо сказала:
— Бабушка, я хотела бы ненадолго вернуться в Восточный уезд Янчжоу. Разрешите мне?
