Помимо императорского двора, в народе самым важным обрядом в день Чжэндань считалось жертвоприношение предкам в родовом храме.
Семейство Вэй не было исключением.
Ещё на десятое число первой декады десятого месяца, специально для обряда Чжэндань, был начат настой зимнего вина. К нынешнему дню оно уже достигло нужной крепости.
За три дня до праздника старшая госпожа Сюй — бабушка Вэй Шао — начала готовиться к обряду: омовения, смены одежды, очищения тела и помыслов. Всё, как предписано. Ответственные за ритуал из числа старших членов рода уже заранее организовали всё до мелочей — оставалось лишь дождаться назначенного часа.
В прошлом году, на Чжэндань, Вэй Шао из-за военных дел был задержан в Синьду и вместе со своей молодой супругой Сяо Цяо не смог присутствовать на жертвоприношении. Госпожа Сюй тогда сильно огорчилась.
В этом году она почти смирилась с тем, что внук снова пропустит ритуал. Но неожиданно — накануне дня праздника — Вэй Шао всё же вернулся домой.
Радости её не было предела.
Прошлой ночью они вернулись поздно — когда прибыли домой, на дворе уже стояла глубокая ночь. Войдя в западное крыло, наскоро разобрали вещи, Сяо Цяо приняла ванну, и они с Вэй Шао легли спать.
Дорога была долгой, утомительной, и Сяо Цяо, едва коснувшись подушки, сразу провалилась в сон.
Но наутро, ещё до петушиного крика, когда за окнами по-прежнему стояла густая предрассветная тьма, она вдруг резко проснулась. В груди — тревожная тяжесть, будто забытое, но назойливое предчувствие.
Открыла глаза — в комнате всё ещё горела серебряная свеча, слабое пламя едва колыхалось. А Вэй Шао рядом уже не было.
В этот день — Чжэндань, день нового года — предстоял ритуал почитания предков в родовом храме. У Вэй Шао с раннего утра, должно быть, были дела, и он, не желая будить её, встал тихо и ушёл.
Сяо Цяо медленно села, обняв колени, укутавшись в одеяло, и погрузилась в молчаливые раздумья.
В прошлом году, в этот самый день, она была в Синьду. Тогда не участвовала в ритуале рода Вэй.
Теперь она вернулась. Формально — она жена Вэй Шао. Казалось бы, сегодня она непременно должна была бы присутствовать на церемонии.
Но Сяо Цяо хорошо помнила: в прошлом году, когда она только прибыла в дом Вэй в качестве новобрачной, Вэй Шао ни разу даже не предложил ей пойти с ним в семейный храм. Не повёл. Не пригласил.
И она — не забыла.
С точки зрения ритуала, её свадьба в прошлом году до сих пор оставалась незавершённой.
Один, последний и, по сути, самый важный шаг так и не был исполнен: она ни разу не посещала семейный храм рода Вэй в статусе новобрачной.
Только после такого поклонения новобрачная официально признаётся и принимается родом мужа. Без этого — всё прочее, как ни смотри, оставалось лишь формальностью.
Сяо Цяо, впрочем, не слишком дорожила такими обрядами. Для неё это была пустая форма, отжившая церемония. За прошедший год она и вовсе забыла об этом недочёте.
Но сегодня — день особый. И перед тем, как начнётся ритуал, она невольно вспомнила о том, что в прошлый раз её туда не позвали.
И теперь, быть может, история повторится. Её вновь оставят за порогом.
Прошлой ночью они вернулись слишком поздно. Когда их прибытие донесли до старшей госпожи Сюй, та лишь приняла их на короткое приветствие — Сяо Цяо и Вэй Шао поклонились, рассказали в двух словах о дороге, — и сразу разошлись по покоям отдыхать.
Поэтому тогда, вчера, о завтрашней церемонии госпожа Сюй даже не заговорила.
По догадкам Сяо Цяо, госпожа Сюй, скорее всего, собиралась взять её с собой на сегодняшнюю церемонию в семейный храм.
Но что касается Вэй Шао… тут она уже не была так уверена.
Он ушёл ещё до рассвета, не сказав ей ни слова — ни о храме, ни о ритуале, ни о том, стоит ли ей готовиться. Чем больше она об этом думала, тем сильнее чувствовала: он, вероятно, по-прежнему не желает, чтобы девушка с фамилией Цяо ступала на порог храма рода Вэй.
Пока она сидела в нерешительности, в полумраке за дверью вдруг послышались тихие, лёгкие шаги. Затем дверь мягко скользнула в сторону, и за резным экраном показалась Чуньнян — она вошла, ведя за собой служанку.
— Госпожа, пора вставать, — с улыбкой сказала она, подойдя ближе. — Если ещё немного полежать, боюсь, мы не успеем к началу обряда.
Она подошла к ложу, приподняла полог, и служанка осторожно поставила на резной табурет одежду, которую принесла.
Сяо Цяо взглянула.
Это был женский праздничный наряд для обряда — строгий, но изящный, сшитый из полупрозрачного голубовато-белого шёлка пяо-сы. Ритуальное платье для участия в семейной церемонии.
— Господин ещё в четвёртую стражу поднялся, — сказала Чуньнян, помогая расправить постель. — Велел нам не будить вас, чтобы вы могли поспать подольше. Но сейчас уже пора, вот я и пришла.
Сяо Цяо молча кивнула, откинула одеяло и поднялась с ложа.
После умывания и прически она надела принесённое платье — церемониальное, из тончайшего голубовато-белого шёлка. Съела несколько кусочков утреннего угощения, принесённого служанками. За окнами всё ещё стояла густая предрассветная тьма.
Она уже собиралась выйти в северное крыло, как вдруг услышала у дверей оклик — служанка тихо позвала: «Господин хоу». Сяо Цяо обернулась — в дверях вошёл Вэй Шао.
На нём был полный комплект ритуального облачения: высокий чёрный головной убор, тёмно-синяя длинная одежда с подкладкой винного цвета, с тонкой оторочкой на вороте и рукавах.
Наряд был строгим и торжественным, подчёркивая его высокий рост, выправку и осанку. В глазах — живой блеск, в выражении лица — уверенность и сосредоточенность. От всего облика веяло достоинством — настоящим обликом главы рода.
Сяо Цяо шагнула к нему навстречу и, низко опустив взгляд, мягко позвала:
— Муж мой.
Вэй Шао окинул её взглядом, на губах появилась лёгкая улыбка:
— У бабушки, думаю, тоже всё готово. Пора идти.
Сяо Цяо кивнула — и пошла с ним. Вместе они направились к северному крылу.
