Утром никто не опоздал. Едва наступил рассвет, как все уже стояли у входа в гостиницу.
Мэн Тин давно не надевала такие короткие юбки.
Она была не слишком высокой, но её фигура напоминала глянцевую картинку. Пропорции — безукоризненные: стройные, вытянутые ноги делали силуэт зрительно ещё изящнее. Узкая талия, плавные линии, прямо взгляд оторвать было невозможно.
О её красоте знали все, но никто и представить не мог, насколько ошеломляющее впечатление она производит вживую.
Форма на всех была одинаковая, но на ней она смотрелась так, будто была создана специально для неё, словно вещь с подиума, ожившая на теле модели.
— Вот это ноги… прямо как в манге, — присвистнула Чэнь Ин.
Даже учительница Чжан задержала на ней взгляд и, слегка улыбнувшись, спросила:
— Ты случайно не планируешь пойти в шоу-бизнес?
Мэн Тин мягко покачала головой. Это было не про неё: ни по характеру, ни по мечтам.
Они загрузились в микроавтобус, направлявшийся к Лебединому шале. Всем вручили по булочке и стакану соевого молока.
Булочка оказалась внушительной. Мэн Тин съела только половину. Пить она старалась умеренно, так как предстояло выступление, и ей не хотелось ничем рисковать. Соевый напиток она пригубила пару раз и отставила.
Город просыпался в лёгкой утренней дымке.
Когда автобус остановился у Лебединого шале, часы показывали ровно семь.
Мэн Тин вышла вместе с другими. Перед входом были цветочные композиции у фонтана, растяжка с названием конкурса, у ворот: афиши и баннеры, красочно приветствующие участников.
Команда из Х приехала одной из первых.
— Не разбредайтесь, — предупредила учительница Чжан. — Ждём, пока нам выдадут номерки.
Само здание пока было закрыто. Открытие только после того, как сопровождающим вручат списки.
Мэн Тин стояла, держа в руках недоеденную булочку и стакан с напитком. Она обернулась и внезапно увидела Цзян Жэня.
Он стоял под деревом. Сквозь листву пробивались мягкие солнечные лучи, а на листьях поблескивали капли росы. Он выглядел уставшим и немного сонным. Встретив её взгляд, он лениво, по-своему тепло, улыбнулся.
На часах было ровно семь.
Участники ещё даже не собрались, а он уже был здесь.
На нём был простой чёрный спортивный костюм. Ничего особенного, но в этой будничной одежде было что-то молчаливо упрямое. Он просто стоял, не двигаясь, прямо у входа в Лебединое шале.
Почему-то Мэн Тин вспомнила день, когда шла на свою первую математическую олимпиаду. А он тогда, с выбеленными волосами, в рваных джинсах, примчался на мотоцикле, чтобы поддержать её. Охранник чуть не выставил его, приняв за какого-то хулигана.
В тот момент ей хотелось провалиться сквозь землю. Только бы он её не заметил.
Она боялась его, считала плохим и хотела притвориться, что они вовсе не знакомы.
А теперь… Он стоит под деревом на рассвете. Сколько он уже здесь — одному ему было известно.
Он действительно изменился. Никакого серебристого цвета в волосах. Внешний вызов ушёл внутрь. Даже курить он бросил.
Мэн Тин тихо сказала Чэнь Ин:
— Я на минутку отойду. Если вернётся учительница, позови меня, ладно?
— Конечно, — весело кивнула та.
Мэн Тин подошла к нему. Они оказались рядом, под деревом.
Она сказала негромко, почти шёпотом:
— Цзян Жэнь, до начала ещё долго. Сейчас только номера распределяют. До десяти точно ничего не начнётся.
С дерева упала капля, холодная, как лёд, прямо ей на макушку. Она вздрогнула и машинально провела рукой по волосам, стряхивая влагу. Её движение вышло наивным, почти детским.
Он не удержался от улыбки, протянул руку и аккуратно прикрыл её ладонью, стряхнув оставшиеся капли.
— Знаю, — отозвался юноша хрипловато.
Он просто боялся не успеть. Опоздать — вот чего он по-настоящему боялся. Он уже опаздывал дважды.
Цзян Жэнь впервые видел её в такой юбке. Короткой, по-девичьи наивной, лёгкой. И без того красивая, сейчас, стоя рядом, она притягивала взгляды, будто светилась изнутри.
Утренний ветер колыхал белый подол. В руках она держала стакан соевого молока, опустив взгляд, и аккуратно покусывала соломинку. В ней было что-то тихое, послушное… и беззащитное.
— Мэн Тин.
— М-м? — отозвалась она негромко, не поднимая глаз.
— Я прилетел ещё вчера вечером, — сказал он. — Добрался уже под утро. Часов в четыре… Не мог уснуть. Вот и пришёл пораньше.
— В четыре? — тихо удивилась она. — Так рано…
Он посмотрел на неё сверху вниз, уголки его губ чуть приподнялись:
— Ни ужина, ни завтрака. Голодный как волк. Поделишься?
Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Без всякой кокетливости, серьёзно, почти строго, она сказала:
— Ты можешь сам себе купить.
Он усмехнулся:
— Вот это прижимистая.
На самом деле — вовсе нет. Просто булочка уже была надкусана, да и на вкус ничего особенного.
Он бросил взгляд на неё, улыбка смягчила его черты:
— Учительница, ну пожалуйста. Хоть кусочек…
