К тому же щедрость Су Эхуан была известна, и за время её полумесячного лечения начальник постоялого двора оказывал ей особое внимание и относился с большим уважением.
В тот вечер он поспешил во двор, подошёл к одной из уединённых, чистых комнат и постучал в дверь.
Служанка Су Эхуан открыла дверь, показала лицо, и Ичэн почтительно произнёс:
— Хоу Вэй пришёл! Сейчас он в переднем зале, просит госпожу пройти к нему для беседы.
Ичэн говорил с большим уважением.
Действительно, он не ожидал такого: супруга левого гуна Фенъи — чтобы хоу Вэй лично пришёл сюда к ней, значит, связь между ними действительно близка.
Служанка попросила Ичэна немного подождать, затем вернулась внутрь и повторила слова.
Су Эхуан лежала на боку на кушетке, одной рукой поддерживала голову, глаза закрыты — казалось, она дремлет. Рядом на коленях стояла служанка, нежно массировала ей ноги.
Она открыла глаза, с трудом сдерживая учащённое сердцебиение, и сказала:
— Передай хоу Вэю, что у меня приступ головной боли, можно ли пригласить его внутрь для беседы?
Служанка вышла и вскоре вернулась:
— Ичэн сказал, что уже сообщил о болезни госпожи. Хоу Вэй ответил, что если её состояние слишком слабое и сейчас неудобно встретиться, он придёт в другой день.
Су Эхуан спокойно сказала:
— Не нужно. Передай ему, что я немного отдохну и приду сама.
После ухода Ичэна Су Эхуан быстро перевернулась на кушетке и вскочила. Под заботливым присмотром служанок она переоделась в лёгкий шелковый халат нежно-розового цвета, который приготовила ещё несколько дней назад. На воротнике была вышита изящная орхидея — аккуратно лежала на её пышной груди, притягивая взгляд.
Тонкий пояс с подвеской из нефрита нежно облегал талию, подчёркивая её зрелую, соблазнительную фигуру.
Она посмотрела в зеркало и слегка коснулась щёк и губ, нанеся тонкий слой румян. Волосы не расчёсывала, а слегка растрепала пряди у висков — словно только что проснулась в уюте шёлкового шатра, придавая образу лёгкую расслабленность и хрупкость больной женщины.
В последний раз глядя на своё отражение, Су Эхуан, опираясь на двух служанок, вышла из комнаты.
Перешагнув порог зала, она увидела у широко распахнутого западного окна силуэт мужчины, стоящего спиной.
Сквозь окно косо проникал бледно-красный свет заката, окутывая фигуру мужчины и отбрасывая длинную тень на пол, делая его образ ещё более величественным.
Он казался погружённым в дальние мысли, неподвижно стоял, словно в задумчивом созерцании. Три года назад Су Эхуан начала тщательно вынашивать план снова приблизиться к этому мужчине — тому, кого когда-то отвергла.
Но только сейчас ей выпал шанс встретиться с ним лицом к лицу, без посторонних свидетелей.
Она глубоко вдохнула, собираясь позвать его, как вдруг Вэй Шао повернулся и быстрым шагом подошёл к ней. Остановился в нескольких шагах, его взгляд прямо упал на её лицо.
— Госпожа, как ваше здоровье? — его голос звучал буднично. — Я долго не был в Цзиньяне. Получил письмо от моей жены, в котором она упомянула вас. Вот тогда и узнал, что вы тоже здесь.
Его слова были спокойны и ровны, но для Су Эхуан эта одна вставка — слово «жена» — прозвучала как удар.
Она много раз представляла себе множество вариантов их встречи — уединённой и без свидетелей.
Но ни один из них не был похож на это.
В середине разговора — внезапно — появилось это чужое, чуждое ей слово.
Сведения о её прибытии до Вэй Шао дошли через уста его «жены».
В душе у неё медленно пробуждалось чувство, близкое к унижению — будто её роль здесь и сейчас была поставлена под сомнение.
Она пристально посмотрела на Вэй Шао и тихо, сдержанно сказала:
— Моя головная боль мучила меня долгие годы с тех пор, как я вышла замуж. Каждый раз, когда на душе становится тяжело, болезнь обостряется, и тогда жить становится невыносимо. Я перепробовала множество лекарств, но всё было безрезультатно.
— Потом я встретила целителя, который дал мне рецепт — я должна месить из трав лекарственные шарики и принимать их при приступах боли. Это помогает облегчить страдания, но не излечивает болезнь.
— Я спросила у него причину недуга. Он сказал, что это болезнь сердца — лекарства могут лишь снять боль, но избавиться от причины можно лишь тогда, когда уйдёт сама душевная тяжесть.
Вэй Шао внимательно смотрел на неё:
— Тогда госпоже стоит беречь душевное спокойствие и не допускать тревог. Я пришёл, чтобы узнать — как вы себя чувствуете? Как проходит лечение?
Су Эхуан на мгновение растерялась от его вопроса, колебалась, потом тихо ответила:
— Отдыхая все эти дни, состояние стало немного лучше…
Вэй Шао кивнул:
— Это хорошо. Госпожа говорила, что собирается ехать в Лоян? Как насчёт завтрашнего дня? Я утром пришлю людей, чтобы сопроводить вас в путь.
Су Эхуан удивилась:
— Когда Ичэн приходил передать весть, я лежала, совсем без сил и не хотела выходить из комнаты. Услышав, что хоу Вэй здесь, я с трудом поднялась. Завтра, боюсь, снова не смогу отправиться в путь…
Вэй Шао снова кивнул:
— Тогда хорошо. Пусть госпожа спокойно восстанавливается. Когда поправитесь, передайте моей жене — и я снова направлю людей, чтобы проводить вас. А сейчас, раз состояние неважное, вернитесь в покои.
Сказав это, он повернулся и направился к выходу.
Су Эхуан долго смотрела ему вслед. Когда он уже почти вышел, она поспешила догнать и тихо, сдавленным голосом произнесла:
— Эрлан, разве ты не хочешь узнать хоть чуть-чуть, почему я тогда отвергла тебя и вышла замуж за другого? Почему у меня появилась эта головная болезнь, и даже голос мой изменился?
