Впрочем, если задуматься… её отец хоть и чиновник, но человек весьма аскетичный. Ей, как дочери, тоже не доставались излишества. Жили они не бедно, но среди знати — самый низ. А вот в императорском дворце, как-никак, должно быть куда комфортнее. Пусть даже и безумец, но ведь Император. Уровень быта там точно топовый.
От одной этой мысли Тинъянь стало даже чуть легче. Вдруг не так всё страшно?
Она как раз этим занималась тем, что уговаривала саму себя, когда к павильону по галерее подошёл управляющий с целой процессией.
— Госпожа, прибыли посланники из столицы. Хотят засвидетельствовать почтение, — поклонился он.
За ним стояли восемь человек: евнухи и дворцовые служанки, во главе с пожилым мужчиной. Их поведение было вежливым, но не более того. Один из молодых евнухов, стоявший в конце, открыто и с любопытством рассматривал Ляо Тинъянь, не удосужившись даже скрыть взгляд.
Она до этого сидела к ним спиной. Услышав шаги, девушка обернулась. На ней была простая, но изящная домашняя одежда: лёгкий светлый наряд, лицо без макияжа, волосы уложены лишь в несколько серебряных шпилек с нефритом, на запястье — тонкий зелёный браслет. Сидя у воды, в окружении ветра и зелени, она походила на цветок белого лотоса, рождённый в лунной чаше.
Когда она подняла голову, даже повидавшие сотни красавиц дворцовые слуги замерли. Молодой евнух в самом конце и вовсе застыл с раскрытым ртом.
Ляо Тинъянь давно привыкла к такому взгляду. Героиня же. «Редкой красоты», как положено. За столько лет новизна этой красоты давно стёрлась. Вот бы хоть раз эта внешность помогла в деле.
Если она и впрямь сможет очаровать Сыма Цзяо, быть может, жизнь во дворце станет сносной.
— Через три дня начинается путь в Лоцзин. Просим госпожу заранее подготовиться, чтобы не сорвать сроки, — с подчеркнутой учтивостью сказал старший евнух.
— Благодарю за напоминание. Я всё устрою и прибуду вовремя, — ответила она, вежливо поклонившись.
Тинъянь замерла на миг, заметив, что тот самый молодой евнух всё ещё смотрит на неё, не отводя глаз. Очередной бедняга попался под проклятие красоты. Очередной невинный «проходящий мимо», сражённый без выстрела.
Через три дня Ляо Тинъянь простилась с отцом и села в повозку. Перед этим они долго сидели в зале лицом к лицу, молча. Сдержанный и суровый, он так и не смог вымолвить ни одной ласковой фразы. Мужчина только тяжело вздохнул и произнёс: «Береги себя».
Она тоже держалась. Подавляя слёзы, Тинъянь подошла и обняла отца. Тот замер, он был ошеломлён. В этом веке даже между отцом и дочерью такие проявления чувств были редкостью.
— Пожалуйста, отец, позаботься о себе, — прошептала она, уже зная, что назад, скорее всего, не вернётся.
Повозка тронулась. Медленно, через ворота, за черту города, за пределы Хэся.
В этой династии знать в основном ездила в воловьих повозках. Только очень немногие могли позволить себе конные экипажи. А тут шесть тяжёлых повозок, десятки лошадей, сотни охранников. Всё это казалось Ляо Тинъянь безумным. Целая армия. Лишь бы сопроводить во дворец одну-единственную девушку? Это что, военная операция?
Откинув шторку, она посмотрела наружу и тут же заметила, как к её карете заходит тот самый молодой евнух.
— Я направлен сопровождать госпожу, — склонился он. — Если что потребуется — прошу не стесняться приказывать.
У него были тёмные, как смоль, глаза, и от их взгляда пробегал холодок. Она сразу его узнала. Именно он тогда так нагло уставился на неё в павильоне.
Вот и ещё один подозрительный сюжетный поворот.
