— Маньмань! Маньмань, проснись же!
У уха раздался голос — нежный, но с тревожной ноткой. В следующее мгновение её мягко потрясли за плечо.
Сяо Цяо резко распахнула глаза.
Она всё ещё лежала на своей кровати — на той самой, где спала уже два года.
Но всё тело было мокрым, будто её вытащили из воды. Пот струился по коже, прилипал к одежде.
Та, кто только что разбудила её, лежала рядом. Это была её старшая двоюродная сестра — Да Цяо, по прозвищу А Фань. Дочь их дяди, Цзяо Юэ, губернатора Яньчжоу.
Да Цяо было семнадцать — на три года старше Сяо Цяо.
Они выросли вместе, с малых лет были как родные. Потому и спали часто вместе, как в детстве — под одним одеялом.
Когда Сяо Цяо наконец проснулась, Да Цяо провела рукой по её лбу. Кожа была холодной и влажной.
Сестра всполошилась, быстро накинула одежду, не тревожа заснувших в соседней комнате служанок, подошла к лампе и зажгла фитиль. Затем взяла чистый платок и принялась бережно вытирать пот со лба сестры.
Опасаясь, что та простудится, Да Цяо принесла свою чистую ночную рубашку, помогла ей переодеться, а потом налила тёплой воды и протянула чашку.
У Сяо Цяо и правда пересохло во рту — она благодарно взяла воду и сделала несколько жадных глотков.
Да Цяо села на край постели, глядя, как та пьёт, и с беспокойством вздохнула:
— Опять кошмар, да? Маньмань, раньше ты спала крепко… Что с тобой случилось за эти два года? Постоянно снятся кошмары. Может, ты в храме или на улице задела что-то нечистое? Хочешь, я завтра скажу матушке, чтобы пригласила гадалку, пусть посмотрит?
Мать Сяо Цяо умерла несколько лет назад, и тётушка, госпожа Дин, относилась к ней с особой заботой и теплотой, как к родной дочери — всегда беспокоилась о её самочувствии.
Сяо Цяо поспешно покачала головой:
— Старшая сестра, не нужно. Со мной всё в порядке, правда.
Да Цяо взяла чашку из её рук, поставила на стол, но тревога с лица не исчезала:
— Но что тебе приснилось? Ты ведь вся ледяная… будто из погреба поднялась.
…
Эти сны начались два года назад.
С тех самых пор, как душа Сяо Цяо странным образом очутилась в теле девушки из этого охваченного смутой мира.
Но она знала:
Это были не просто кошмары.
Она не только заняла место юной дочери уездного главы восточного округа Яньчжоу, Цяо Пина — двенадцатилетней Сяо Цяо…
Она также унаследовала все её воспоминания.
Короткую, полную страха и крови, жизнь длиною в двадцать лет.
И то, что только что привиделось ей, — это была та самая ночь. Последняя. Перед смертью.
Всё, что она видела, было пугающе реальным: резня, дворец, мольбы, тёплая кровь… и взгляд.
Тот безумный, закатившихся глаз наложницы Лу, той самой тринадцатилетней девочки, чью жизнь прервали в её же покоях. Даже проснувшись, Сяо Цяо чувствовала, как по спине бегут мурашки.
А сердце…
Словно всё ещё пронзено холодным клинком.
Та боль, тот леденящий холод — будто бы остались с ней навсегда.
Она не хотела больше вспоминать.
Подтянулась ближе к Да Цяо, свернулась клубком и тихо пробормотала:
— Просто снилось, будто за мной гнался тигр…
Да Цяо улыбнулась, нежно погладила её по волосам.
Потянулась, задула светильник, нашарила путь обратно под одеяло и обняла младшую сестру, тихо поглаживая её по спине:
— Не бойся. Старшая сестра рядом.
Сяо Цяо слабо кивнула, зарывшись в тёплое, мягкое тело Да Цяо.
Постепенно веки её опустились.
Сон снова завладел ею.
Был одиннадцатый месяц седьмого года правления Динкан Великой Хань — время Малого холода.
Бледный лунный свет, просеиваясь сквозь тонкую рисовую бумагу оконных переплётов, ложился серебристым отблеском на пол у изножья постели.
Сяо Цяо постепенно успокоилась. Закрыла глаза.
Но сон больше не шёл.
И, кажется, рядом с ней Да Цяо тоже не могла заснуть.
Считая, что младшая сестра уже уснула, она осторожно поправила ей одеяло…
А потом сама ворочалась с боку на бок, то поджимая ноги, то расправляя руки, то снова переворачиваясь — но так и не могла найти покой.
Сяо Цяо прислушивалась к её дыханию — ровному, но напряжённому.
И поняла: Да Цяо тоже не спит. У неё на сердце что-то тяготит.
…
Двух сестёр из Яньчжоу — две Цяо — знали по всей Хэнани. Их красота стала легендой.
В народе даже говорили: «Если красота речной богини Ло делится на десять частей, то восемь из них достались сёстрам Цяо».
Когда Да Цяо исполнилось десять лет, по предварительной договорённости её обручили с сыном могущественного правителя Восточного Пина из рода Цуй.
Но судьба распорядилась иначе.
Два года назад, когда Да Цяо исполнилось пятнадцать и шли приготовления к свадьбе, Восточный Пин был атакован полководцем Чжоу Цюнем из Жэньчэна. Гун Цуй и его сын погибли в сражении, а помолвка была расторгнута.
Прошло два года.
Теперь Да Цяо — семнадцать. И женихи так и сыпались со всех сторон — знатные, богатые, смелые…
Но всё было не то, всё не складывалось.
Свадьба откладывалась раз за разом.
И только полмесяца назад Да Цяо узнала: отец уже принял решение. Он намерен выдать её за Вэй Шао — человека, который в этом году захватил Хэбэй.
Это должен был быть не союз двух сердец, а союз брака и географии.
Брак ради спасения. Ради того, чтобы с помощью союза и стратегического положения Яньчжоу заручиться благоволением Вэй Шао — и отстоять город от натиска Чжоу Цюня.
Вестник уже был отправлен в Цзи-чжоу — область в северных землях, которая ныне находилась под властью Вэй Шао.
А отец, дядя Сяо Цяо, сгорая от тревоги, ждал ответа.
…
— Я мешаю тебе? — спросила Да Цяо тихо, с ноткой вины, заметив, что Сяо Цяо не спит.
— Нет… — так же тихо отозвалась та.
Прошло несколько мгновений.
В сумеречной тишине Сяо Цяо услышала, как Да Цяо тяжело вздохнула.
А затем — словно спрашивая сестру, а может, просто думая вслух, — произнесла:
— У хоу Вэя же есть вражда с нашей семьёй… Он вряд ли согласится на этот брак, правда?
Сяо Цяо промолчала.
Два года назад, с того самого непостижимого момента, как Сяо Цяо очнулась в чужом теле…
Она всё ещё надеялась — пусть робко, пусть упрямо — что воспоминания из её «прошлой жизни»…
А может, будущей?
…всего лишь сон. Иллюзия. Плод воспалённого воображения.
Но шли дни. Проходили месяцы.
И ужас пробирал её всё глубже: это не был сон.
Мир вокруг развивался в точности так, как она помнила.
Шаг за шагом.
Словно кто-то уже написал весь сценарий — и не свернул бы с него ни на йоту.
Если ничего не изменить,
Вэй Шао действительно примет это сватовство.
Но тогда…
Тогда Да Цяо будет обречена.
Судьба её окажется куда горше даже той, что ждала Сяо Цяо в прежней жизни.
С самого первого дня в доме Вэев муж — Вэй Шао — ни разу не коснулся её. Прошли годы.
Он взошёл на трон.
А семья Цяо — погибла. Кто-то был убит, кто-то разбежался, кто-то исчез.
А Да Цяо…
…Да Цяо проглотила золото.
Её смерть была мучительной и безмолвной.
После этого Вэй Шао возвёл другую женщину в ранг императрицы.
Вот так и закончилась жизнь Да Цяо.
Сяо Цяо на ощупь дотянулась до руки сестры и медленно обхватила её пальцы.
Её кожа тоже была холодной.
Совсем холодной — ни капли тепла.
Скажите, сколько глав в новелле?
чуть больше 170)