И вот впервые в жизни она написала стихотворение с лёгким трепетом и стыдом. Для него. Для Цзян Жэня.
Он написал ей утром, ровно в 6:30 — «Доброе утро».
Она увидела сразу и не ответила.
Он наверняка не спал всю ночь.
Теперь, когда она согласилась быть с ним, ей не хочется, чтобы он шёл той же дорогой, что и в прошлой жизни. Она хочет, чтобы этот упрямый, мрачный мальчишка стал счастливым. Даже если… в будущем не с ней.
Но он болен.
У него приступы. Вспышки ярости. Болезнь, которую он не в силах контролировать.
Он ушёл только под утро. Мэн Тин увидела это, когда выглянула из-за занавески.
После этого она долго не могла сомкнуть глаз. Всё утро девушка провела, перелистывая статьи о том, как поддерживать людей с агрессивными эпизодами.
Цзян Жэнь не верил, что его могут по-настоящему полюбить. С виду дерзкий и уверенный, словно ничего не может его задеть, а внутри — хрупкий, ранимый, будто не смел надеяться.
Мэн Тин стеснялась даже прикоснуться. Объятия, поцелуи, ей всё это было внове. Она не умела любить, но в её движениях уже была нежность. Она была тиха, бережна и со временем обязательно научится быть рядом.
Он, наверное, сильно боится. Только он ни разу об этом не сказал.
Закончив стихотворение, она переписала его на листок из блокнота. В верхнем углу Мэн Тин аккуратно, почти официально, написала: «Переводческое задание».
Она заперла дверь и пошла по аллее, мимо стройных платанов, когда вдруг заметила его.
Цзян Жэнь стоял, сжав губы, а потом криво усмехнулся:
— Подождал, пока все разойдутся. Только тогда подошёл.
Мэн Тин слегка растерялась, но быстро поняла, что он волновался. Боялся, что она может рассердиться. Так же, как тогда, после участка, он ушёл в сторону, лишь бы не столкнуться с ней.
Он мог быть шумным, вызывающим, всегда первым бросал вызов, но в любви Цзян Жэнь осторожен до щемящей бережности. Как будто любое слово может разрушить всё, что между ними только зарождается.
«Он такой хороший», — вдруг подумала она. И сердце её сжалось.
Она смутилась и опустила глаза. Румянец тронул щёки. Потом она протянула ему сложенный лист и сказала:
— Переводческое задание.
Он взял бумагу, но по выражению лица сразу понял, что-то не так.
— То есть… ты обиделась? Я больше не приду к тебе днём, честно.
Она рассмеялась:
— Не угадал, но если справишься с заданием — будет награда.
— Любая? — насторожился он.
Мэн Тин кивнула с лукавой улыбкой:
— Угу.
И Цзян Жэнь, не теряя времени, принялся за работу сразу после уроков.
Перед ним лежал лист с английской поэзией, написанной тонким, ровным почерком. Он развернул страницу и на мгновение застыл.
Первые три слова он понял сразу:
I love you
Сердце гулко стукнуло. Всё вокруг — голоса, шум — вдруг стало далеким и тусклым.
Он торопливо листал словарь, нервно, с нетерпением.
Вычитал:
not only for what you are
Не только… за то… что ты… есть?
Какой-то бред. Он запутался. Цзян Жэнь не вытерпел и достал телефон.
Экран высветил полный перевод.
И каждое слово, как удар по сердцу:
Я люблю тебя не только за то, какой ты,
Но и за то, какой становлюсь рядом с тобой.
Я люблю тебя не только за то, что ты сделал для меня,
Но и за то, что я смогла сделать ради тебя.
Я люблю тебя за то, что ты пробуждаешь во мне самое настоящее.
Я люблю тебя за то, как ты проходишь сквозь мою душу,
Легко, как солнечный свет сквозь хрусталь.
Мои глупости и слабости в твоих глазах почти не существуют.
А всё самое светлое во мне ты освещаешь собой.
Другие даже не пытались искать глубже.
Считали, что оно того не стоит.
Поэтому никто и не узнал, что я тоже могу быть красивой.
Поэтому никто и не нашёл меня по-настоящему.
Это и было её задание. Её признание.
Цзян Жэнь дрожал. В груди всё ходило ходуном. Он резко встал. Парта под ним скрипнула, стул сдвинулся со звоном.
— Цзян Жэнь! — ахнул учитель. — У нас, между прочим, урок!
Хэ Цзюньмин подпрыгнул:
— Брат Жэнь, потише! Директор рядом!
Он ничего не слышал и ничего не видел.
Впервые в жизни Цзян Жэнь почувствовал, насколько сильно могут ранить и исцелять слова. Маленькая фея подарила ему стих, а у него внутри вдруг стало так громко, как будто сам мир сказал ему: «ты нужен».
