Какая минута — самая опасная при лечении сквозного ранения?
Грэйт, и в прошлой жизни, и в этой, многократно моделировал возможные сценарии. И каждый раз приходил к одному и тому же выводу: самый критичный момент — это когда извлекают инородное тело.
Человеческая кожа, мышцы, даже внутренние органы — всё это находится в состоянии натяжения. Когда в тело проникает посторонний предмет, ткани плотно обхватывают его и зажимают. А движение «вытянуть» само по себе может нанести дополнительные повреждения: иногда — фатальные. Особенно если предмет с зазубринами, шипами или гвоздями — такой может зацепить и порвать ещё одну артерию на выходе. А пока он внутри — он же и перекрывает кровотечение. Стоит вытащить — и кровь хлынет фонтаном.
Как это предотвратить?
В идеале — до извлечения вскрыть ткани, найти повреждённые сосуды и заранее их зажать. Но это тоже травматично: каждая такая манипуляция — ещё один удар по организму. В прошлой жизни Грэйт видел, как хирурги пытались использовать эндоскоп, чтобы заглянуть внутрь и всё подготовить… но сам эндоскоп был слишком велик.
Мир тратил бессчётные усилия, чтобы решить эту задачу.
А теперь… Грэйт решился на совсем другой подход.
Он вырастил тончайшие, почти невидимые волокна-плети, чуть толще волоска, и стал медленно проталкивать их внутрь — вдоль всей длины металлического прута. Эти гибкие, но прочные отростки растущего растения мягко продвигались по узким просветам, от одного конца до другого. Добравшись до выхода, они чуть расширились, заполнив зазор между тканями и прутом, временно подменив его собой и заодно перекрыв все потенциальные разрывы сосудов. А сам прут — теперь, когда его не зажимало мышечное напряжение, — стало легче вытянуть.
— Мэттью, тянем! — резко скомандовал Грэйт.
Мэттью обхватил металлический штырь обеими руками и, напрягаясь до предела, выдернул его одним мощным рывком. В воздух взвилась дуга алых капель, ярко вспыхнувших в свете заклинания — и почти попавших в лицо Грэйту. Сам Мэттью отлетел назад, споткнулся и едва не рухнул.
— Ничего себе, как легко пошло… — пробормотал он в полголоса.
А в это время остальные уже ликовали:
— Вытащили! Вытащили!
Шум доносился и за пределы операционной. Родственники и товарищи по кораблю, ожидавшие за дверью, взволнованно заговорили:
— Правда вытащили?
— Он жив?
— Позвольте мне взглянуть… я должен увидеть сына! — голос пожилого мужчины дрожал.
Дверь затряслась под натиском снаружи. Грэйт, даже не оборачиваясь, яростно рявкнул:
— ВСЕ ВОН! Кто зайдёт — не лечу!
Ну конечно. Почему он не взял с собой Бернарда? Это ж целый цирк. И потом… операционная-то мелкая, будто чулан.
В его прежнем мире операционный этаж был огромным. Длинный коридор, посты медсестёр, аптечные комнаты, запасники, зоны отдыха, переодевания… и множество операционных — от первой до одиннадцатой. Такой лабиринт, что даже молодые врачи могли заблудиться. А родственники точно не прорвутся.
«Когда стану архимагом тринадцатого круга и получу особняк, обязательно построю собственную больничную башню…» — подумал Грэйт. Мечты мечтами, а жить надо здесь и сейчас.
Он повернулся к своим:
— Пациента — в горизонтальное положение! Животом вверх!
— Дезинфекция вокруг раны!
— Безтеневая лампа — поднять!
Ученики метались как угорелые. А Грэйт, всё ещё удерживая пучок изумрудных волокон, прикрыл глаза и выдохнул с облегчением: наконец-то всё пошло по знакомому сценарию.
Теперь — как в операционной прежней жизни: свет сверху, всё под рукой, команда вокруг, никаких неудобных поз. Разве что вместо инструментов у него — растущие лианы.
— Мэттью, подхвати их. Сможешь удержать как есть?
Мэттью подошёл, закрыл глаза, передал манну — и плети засияли, оставшись на месте. Передача прошла идеально.
— Тебя зовут Андре? — спросил Грэйт у больного.
Тот слабо кивнул. Грэйт склонился, мягко проговорив:
— Штырь уже извлекли. Сейчас осмотрим, всё ли в порядке внутри. Я постараюсь, чтобы ты ничего не почувствовал… Можешь просто уснуть.
И он активировал заклинание сна.
Веки пациента медленно опустились. Грэйт поспешно достал из сумки дезинфицирующие простыни, положил вокруг обнажённого живота.
Ай, как же не хватает анестезиолога. В его прошлом мире всё бы уже капали, следили за пульсом, дыханием, насыщением… Сейчас же — сам себе и хирург, и медбрат.
Но руки не останавливались. Надрез, отделение мышц, вход в брюшную полость — восемь заклинаний «рука мага» скользили по воздуху, как инструменты. Одни — держали крючки, другие — разделяли ткани, третьи — перекрывали сосуды. Работа шла чётко и слаженно.
Свет лампы слепил глаза. Мэттью стоял напротив, одной рукой удерживая лианы, другой — в любой момент готовый запустить лечение. Молодой священник из Храма Источника был бледен, сжав рот рукой, как будто вот-вот его стошнит…
— В полости кровь. Сможешь вывести?
Грэйт взглянул на него. Тот с трудом справился с собой, но кивнул. Одна рука оставалась на лице, а второй он начал чертить в воздухе символы. Заклинание подняло струйку крови в воздух и направило в подготовленный медный таз. Хорош.
Отличный парень.
Грэйт кивнул с одобрением, улыбнулся под маской и продолжил:
Толстая кишка — в порядке.
Тонкая — слегка поцарапана. Пара лёгких лечений мелких травм — и всё окей.
Мезентериальные сосуды — две порваны. Тоже не критично.
Петли кишечника подняты, зафиксированы руками мага. Всё отлично видно. О, да! Прямо как дома!
— Что ты делаешь?! Его ж разбудишь! — встревожился жрец.
— Тише! Если что, ещё одно заклинание сна добавим, — не оборачиваясь, бросил Грэйт и наложил ещё «отсрочку боли». Пациент пошевелился, но не проснулся.
— Как ты это делаешь?
— Уменьшаем боль — он и не просыпается, — пояснил Грэйт и нахмурился.
Позади органов, в глубине живота, в зияющей кровавой яме, он нащупал разорванную почку. Правая почка. Из неё всё ещё сочилась кровь. Сам орган уже почернел.
— Мэттью… эта почка… у неё есть шансы?
Мэттью бросил лечение. Ноль реакции. Полил святой эликсир — тоже ничего. Священник тоже попробовал. Бесполезно.
Грэйт тяжело вздохнул.
— Не спасти. Придётся убирать.
Разрез фасции. Разделение тканей. Пережатие, отсечение, запечатывание сосуда и мочеточника.
Почка удалена.
Грэйт весь вспотел. Тело было мокрое от напряжения.
— Мэттью, всё. Можно убирать лианы… Я дочищу полость.
Тот кивнул, принял контроль над волокнами. Грэйт принялся за промывку: сначала физраствором, потом святой водой. Один за другим закрывал слои — мышцы, фасции, кожа, брюшина, все сосуды… В голове звучала музыка из операционной.
Полчаса спустя — он почти завершил.
И в этот момент — дверь распахнулась с грохотом.
— Что с раненым?! Он жив?!
Грэйт замер. Поднял глаза. К ним ворвался архисвященник Храма Войны, но не успел подойти, как уже стоял у головы пациента, проверяя дыхание. — Жив. Хорошо…
