Когда Сяо Динцюань возвратился в Западный сад, небо уже целиком погрузилось во тьму. Он ехал вместе с Абао в одной повозке. Девушка заметила, что наследный принц молчит, и столь разительно отличался от того, каким был днём, что и сама опустила голову, не смея нарушить тишину.
Динцюань закрыл глаза на миг, а когда снова открыл, увидел вихорок у неё на темени; тот показался ему забавным и трогательным. Он невольно протянул руку, чтобы коснуться её волос, но Абао, словно птица, вспорхнула в сторону и резко отвернула голову.
Взгляд наследного принца стал холоден. Абао и сама поняла, что поступила нескромно, и, бросив на него тайный взгляд, больше не смела двигаться.
Так они и ехали, без слов, пока повозка не остановилась у ворот дворца. И вдруг сквозь занавес пробился отсвет множества огней. Наследный принц поспешно откинул полог и сошёл с повозки. Перед его глазами открылась картина: у ворот Западного поместья стоял строй людей, держащих фонари с иероглифами «Великий покой».
Прежде чем он успел спросить, навстречу с торопливыми шагами выбежал Чжоу У, приговаривая с волнением:
— Ваше высочество, отчего вы так долго не возвращались? Господин Чэнь из зала Цинъюань ожидает вас здесь уже полдня…
Сяо Динцюань поднял глаза и вправду увидел во главе толпы Чэнь Цзиня, близкого евнуха государя. Тот редко покидал чертоги, и наследный принц сразу ощутил смятение в сердце: верно, случилось нечто необычное.
Чэнь Цзинь, завидев его, поспешил навстречу, торопливо поклонился и сказал:
— Смиренный слуга явился передать повеление его величества.
Динцюань уже склонялся, чтобы пасть ниц, но Чэнь Цзинь удержал его поспешным словом:
— Вашему высочеству не следует преклоняться. Это устное веление государя: наследному принцу велено немедленно войти во дворец.
— Ныне?.. — тихо спросил Динцюань.
— Так точно, — ответил тот.
Принц нахмурился:
— Взглянув на часы, можно понять, замки на воротах уже должны быть заперты…
Чэнь Цзинь склонил голову и почтительно произнёс:
— По повелению его величества, врата оставлены открытыми, в ожидании наследного принца.
Дело было столь серьёзным и неотложным, что Сяо Динцюань не смел проявить и тени промедления. Но, памятуя о том, что Чэнь Цзинь издавна поддерживал тесные связи и с срединным дворцом, и с удельными ванами, наследный принц, обдумав всё, задал вопрос:
— Господин Чэнь, ведомо ли тебе, зовёт ли меня государь по делам государственных, или же личным? Мне надлежит переменить одежду, прежде чем предстать пред очи его величества.
Чэнь Цзинь ответствовал почтительно:
— Этот слуга того не ведает, лишь передаю повеление. Но велено спешить… прошу ваше высочество как можно скорее ступить драгоценными стопами.
Подозрения Динцюаня лишь усилились. Он нашёл предлог:
— Позволь ещё немного задержать тебя, господин Чэнь. Я переоденусь и верхом поспешу во дворец. В таком небрежном одеянии, как смею предстать пред государем?
Чэнь Цзинь, взглянув на его одежду, не мог воспротивиться, и вынужден был согласиться:
— Да будет так.
Тогда Динцюань повелел Чжоу У:
— Живо прикажи подать коня.
— Слушаюсь, — ответил тот, и вместе с наследным принцем поспешил внутрь.
Чэнь Цзинь с сопровождавшими остался у ворот. Они лишь переглянулись меж собой… и слов не нашлось.
Абао помогала наследному принцу снять простую одежду и облачиться в парчовый халат. В ту пору Чжоу У вошёл и доложил:
— Ваше высочество, конь уже подан.
Динцюань взмахом руки отпустил Абао. Сам он поправил пояс, а Чжоу У присел на корточки, чтобы надеть ему обувь, и спросил:
— Ваше высочество собирается именно в этом облачении идти во дворец?
Принц ответил:
— Сейчас ещё неведомо, что произошло. В столь поздний час, зачем надевать парадное облачение?
Чжоу У снова спросил:
— Ваше высочество сегодня тоже брал её с собой?
— Да, — коротко сказал Динцюань.
Чжоу У покачал головой:
— Зачем же ваше высочество терзает себя? Если есть подозрение, проще всего удалить её прочь.
Динцюань нахмурился:
— Что ты понимаешь? Прикажи своим людям и впредь следить за ней как следует.
Чжоу У тихо возразил:
— Я лишь опасаюсь, чтобы вновь не повторилось то, что случилось прежде… Вашему высочеству никак нельзя снова наступить на те же грабли.
Динцюань нетерпеливо отмахнулся:
— Я и сам всё понимаю… к чему тебе лишние речи?
Чжоу У поколебался, помолчал, и всё же решился:
— Мысли вашего высочества мне немного ведомы. Всё это — лишь ради неё…
Не успел он договорить, как лицо наследного принца мгновенно переменилось. В его взгляде вспыхнула жгучая, ядовитая суровость. Чжоу У сам пожалел о поспешных словах и склонил голову:
— Всё, что я сказал, было ради вашего высочества.
Динцюань застыв на миг, наконец произнёс:
— Довольно… ступай.
Он поднялся, вышел за дверь, коротко уведомил Чэнь Цзиня, сел в седло. Несколько верных стражей последовали за ним. Наследный принц ударил коня шпорами, и в тишине ночи поскакал во дворец.
Лишь у ворот Юнъань-мэнь, завидев Ван Шэня, что давно уже ждал его там, не переставая всматриваться вдаль, Сяо Динцюань немного успокоился.
Ван Шэнь поспешил к нему, даже не поклонившись, схватил наследного принца за руку и повёл прямо к дворцу Яньань-гун. Не дав ему и слова сказать, заговорил первым:
— Ваше высочество, отчего вы явились так поздно? Два удельных вана уже внутри — сидят там вот уж час или два.
Видя его в смятении, Динцюань поспешно спросил:
— В чём же дело?
Ван Шэнь ответил вполголоса:
— Его величество под вечер внезапно лишился чувств…
Принц вздрогнул, сердце его болезненно сжалось. Он торопливо воскликнул:
— Каково же его состояние теперь?
— Всё ещё не очнулся, — сказал Ван Шэнь.
Динцюань ощутил, будто всё его тело разом обессилило, кости и жилы словно лишились силы. Он не успел как следует осмыслить, и уж поспешно вновь задал вопросы:
— Когда это случилось? Отчего?
Ван Шэнь ответил:
— Всё то же давнее удушье… В последние годы, при хорошем уходе, оно немного ослабло. Но несколько дней назад, когда переменилась погода, болезнь вновь дала о себе знать. Видя, что вреда большого нет, государь не внял предостережениям и оставил всё без внимания…
— Сегодня, взглянув в донесения с фронта, — продолжал Ван Шэнь, — государь вдруг ощутил приступ: дыхание оборвалось, едва хватало воздуха… Тут же велено было созвать ваше высочество и обоих ванов. Случилось это на исходе часа Шэнь, в начале Ю, ваны прибыли тотчас, а ваше высочество, увы, никому не ведомо было, где находится.
Сяо Динцюань внезапно остановился, обернулся к нему, окинул взглядом с головы до ног и холодно усмехнулся:
— Не диво, что государь ещё недавно сказал: в этом году, по причине трудностей на границе, в праздник Драконьих лодок Дуанъу в чертоге не будет пиров. Господин Ван, где я сегодня был, иные могут не ведать, но разве и ты того не знаешь? А что до болезни его величества, кто дерзнул скрыть её от меня? Я ни словечка не слышал! Напрасно в детстве я называл тебя «дедушкой» … в твоих глазах меня уж и вовсе нет?
