Поход в Икэбукуро стал уже третьим подряд. То ли пропиталась ядом местного Чайна-тауна, то ли просто устала бояться, но Наоми ощущала в себе странное, почти наглое спокойствие. Теперь её было уже трудно чем-либо удивить. В конце концов, Ли Чжу Мэй, по сути, вор. Перед ней стесняться нет малейшего смысла, хоть в джинсах и шлёпанцах приходи, ни права, ни голоса, чтобы возмущаться, у неё нет.
Сегодня Наоми была готова, если часы не вернут, она без колебаний сдаст Ли в полицию. Утром начальник тоже дал указание действовать так же. Когда-то он работал в гонконгском филиале и говорил: «Китайцы всегда требуют невозможного, но как только понимают, что не выйдет, сразу отступают». Он же добавил: «Продолжать тянуть тут уже нечего».
Твёрдость Наоми подпитывала и вчерашняя вина, она оставила Канако одну и сбежала домой. Утром ей не хватило смелости даже позвонить и спросить, всё ли в порядке. Она решила, что больше не позволит себе быть слабой. Если она не сможет продержаться даже перед такой воровкой, её жизнь и дальше будет течь без воли, как раньше. Эта мысль толкала её вперёд.
Кроме того, в Наоми жило и странное уважение к Ли Чжу Мэй, пусть и парадоксальное. «Если бы я могла быть такой наглой… жить было бы легче», — мелькнуло в голове. Мелкие тревоги вдруг показались пустяками.
Когда Наоми пришла в офис, Чжу Мэй уже ждала её.
— Ой, прости-прости, что каждый день заставляю приходить! — воскликнула она, раскинув руки. Сильный запах косметики хлынул в воздух, а на лице сияла широчайшая улыбка. Наоми даже на мгновение опешила.
— Наконец-то дозвонилась знакомому в Йокогаме. Так что часы вернулись, всё нормально, да?
Слова Чжуми будто выключили напряжение в теле Наоми. Наконец-то это тяжёлое дело подходит к концу…
Они сели напротив на диван для переговоров. Наоми получила в руки «Patek Philippe», завернутый в бархатную ткань.
— Отлично. Теперь и у меня камень с души упал, да? — радостно сказала Чжу Мэй.
Наоми только мысленно качнула головой. Откуда у неё берутся такие реплики? Но сейчас радость от возвращённого товара перекрывала всё раздражение.
— Тогда я проверю здесь, на месте, — сказала она, доставая из сумки лупу и набор инструментов.
Наоми надела перчатки и приступила к проверке. Сначала сняла заднюю крышку корпуса и сверила выгравированный внутри серийный номер.
Совпадение полное. Это действительно те самые украденные часы.
Она почувствовала чей-то взгляд и заметила, что Чжу Мэй наклонилась поближе, с неподдельным интересом наблюдая за процессом.
— Хм-хм. Значит, номер внутри корпуса. Понятно. Вот так вору и не отвертеться, — сказала она как бы мимоходом, почти восхищённо.
Наоми не нашла, что ответить, словно разговаривала не с человеком, а с самой логикой китайской культурной вселенной.
Далее она тщательно проверила стекло, металл, камни, ни царапины, ни пылинки. Как ни странно, обращались с ними бережно, дорогая вещь даже у таких людей вызывает уважение.
И только ремешок из крокодиловой кожи выдал проблему. На внутренней стороне, у отверстия, виднелась маленькая царапина. Похоже, Чжу Мэй пыталась примерить часы и не попала штифтом в нужное отверстие.
Наоми замерла, обдумывая. Воска хватило бы, чтобы стереть след. Ничего критичного. И всё же — это след использования, не на корпусе, а на ремне.
— Ну? Красивые же, как новенькие, да? — самодовольно произнесла Чжу Мэй, будто ожидая похвалы.
— На ремешке есть царапина. Ли-сан, вы их надевали? — спросила Наоми, не удержавшись от резкости.
— Н-нет! Не надевала, вообще не надевала! — быстро замотала головой Чжу Мэй.
— Посмотрите вот сюда. На коже явная царапина, — Наоми подняла ремешок, показывая.
— Где? Где? — Чжуми прищурилась. Определив место, тихо фыркнула. — Это? Это не царапина. Такое с самого начала было, сто процентов.
— Нет. У «Patek Philippe» и других европейских брендов контроль качества безупречный. Каждая мелочь проходит проверку, и у них, и у нас. Такой след не оставили бы без внимания. Значит, его поставили вы или ваш знакомый в Йокогаме.
Слова лились из Наоми почти сами, будто кто-то другой направлял её. Она впервые в жизни так прижимала человека к стене, и сама себе удивлялась.
— Но называть это «царапиной», разве не преувеличение? — возразила Ли Чжуми с тонкой усмешкой. — Такое ни один китаец бы и не заметил.
— Здесь не Китай. Это Япония, страна с самыми требовательными клиентами в мире. В таких условиях универмаг «Аои» ведёт свою торговлю и заслуживает доверие. Разве не потому китайские покупатели приезжают за товарами именно в японские универмаги, потому что уверены: раз продаёт японец, значит, всё будет безошибочно?
— Ну да, но такая маленькая царапина…
— Если бы эти часы стоили тридцать тысяч йен, покупатель бы не стал жаловаться. Но эти часы стоят три миллиона йен. Даже малейшая царапина недопустима.
— Но есть ли доказательства, что это мы поцарапали?
Ли Чжу Мэй подняла взгляд.
— Есть. Это зафиксировано в пункте выкупа дисконтного магазина. На тот момент ремешок был без повреждений.
Наоми соврала, сохранив невозмутимое выражение лица, хотя внутри у неё всё кипело.
— Значит, что вы хотите, чтобы я сделала?
Ли Чжуми наконец вспыхнула.
— Госпожа Ли, может, вы всё же купите эти часы? — Наоми заговорила спокойно и решительно. Наполовину это была угроза, но правда была на её стороне.
— Что за шутки? У меня нет трёх миллионов!
Голос Ли Чжуми стал громким, работники у столов вздрогнули.
— Нет, вы состоятельный клиент, в этом мы уверены. Вон в офисе сколько антиквариата.
Наоми взглянула на полку у стены.
— Это всё подделки. Кто же выставляет настоящее в таком месте? Китайские воры тут же влезут и украдут. Или сотрудники украдут. Это в Китае норма. Стоит отвернуться, и всё. У нас виноват тот, кого обокрали.
Ли Чжу Мэй тараторила, не стесняясь даже присутствующих сотрудников.
— Госпожа Ли, такие оправдания, пожалуйста, оставьте для Китая. Ещё раз повторяю, мы в Японии. Так что, вы купите?
— Это невозможно. Нет у меня денег.
— Корпус часов не повреждён. Можем предложить купить только ремешок. Не думаю, что он будет стоить больше ста тысяч.
— Что вы говорите? Зачем мне ремешок отдельно?
— Почему бы не поставить его на ваши собственные часы?
Наоми вежливо улыбнулась. Внутри поднималось странное садистское удовольствие. Полиция и председатель Чэнь, у неё были козыри, а это давало силу.
— Ода-сан, ну хватит уже… — лицо Ли Чжу Мэй вдруг стало умоляющим. — Ладно. Я заплачу лично вам. Компенсацию. Вы столько ходили сюда, столько времени потратили. Двадцать тысяч йен дам. И забудем всё.
— Нет. Такие деньги я принять не могу.
— Почему? Вам же выгодно!
— В Японии такие взятки не проходят.
«Ты, вообще-то, в Японии, а не в Китае», — мысленно огрызнулась Наоми.
— Тогда что мне делать? Ода-сан, скажите.
Ли Чжу Мэй наклонилась, сложив руки на коленях.
— Мы ещё не услышали извинений.
Повисла тишина. Наоми не то чтобы хотела извинений, она просто хотела один раз увидеть эту женщину в полной капитуляции.
Ли Чжу Мэй резко подняла голову и быстро проговорила:
— Я уже говорила: думала, что часы бесплатно. Поэтому и взяла. То есть это было недоразумение. Я ничего не крала.
— В каком мире универмаг просто дарит часы за три миллиона?
— Отношения Китая и Японии особенные. Когда-то была война, японцы убили много китайцев. Поэтому китайцы считают, что японцы должны дарить нам многое в знак извинения.
Наоми почувствовала почти восхищение, китайцы действительно никогда не извиняются.
— Если вы говорите это всерьёз, то, пожалуйста, повторите то же самое перед полицией и господином Чэном.
— Нет-нет, так нельзя. Давайте подумаем о другом варианте.
Ли Чжу Мэй откинулась на спинку дивана, скрестив руки. На её броне наконец показались трещины.
— Госпожа Ли, купите эти часы. Вы ведь хотели их, правда? — сказала Наоми чуть насмешливо. Часы были у неё в руках, и в груди появилось спокойствие.
— Ода-сан, ну правда… прости меня. Царапина ведь маленькая.
— Ну… тогда купите что-нибудь другое. Например, «Картье» за триста тысяч йен. Цена в десять раз меньше, и нагрузка не такая сильная.
— Это что сейчас было?
— Я тоже не могу вернуться ни с чем.
Наоми посмотрела прямо ей в глаза. Внутри уже почти звенело от адреналина и удовольствия. Кто бы мог подумать, что она сможет так держаться с китайским клиентом? Будь рядом Найто, она бы сидела тихо. Но сейчас полагаться было не на кого и это давало смелость.
Ли Чжу Мэй задумалась. Наоми тут же достала планшет и открыла каталог Cartier.
— Как вам вот это? Модель «Мис Паша». Сталь, кварц. С налогом — Триста шесть семьсот двадцать йен. Классический дизайн, подойдёт под любой образ.
— Ладно… но можно что-нибудь подешевле?
Ли Чжу Мэй наконец уступила. Наоми почувствовала взрыв восторга, она победила.
— Тогда «Танк Соло»? Двести тридцать пять тысяч четыреста сорок йен.
Ли Чжуми сравнивала фото. Несколько минут подумала, а потом сказала:
— Хотя… раз уж покупать, то, наверное, вот эти.
И указала на более дорогие.
— У вас отличный вкус, госпожа Ли. Эта модель сейчас популярна по всему миру.
— Хорошо. Но ты точно потом отстанешь?
— Обязательно. Спасибо за покупку. Как вернусь в магазин, проверю наличие.
Наоми глубоко поклонилась.
Ли Чжу Мэй тяжело вздохнула и сказала серьёзно:
— Ты не похожа на японку. Прям как китаянка. Если уйдёшь из универмага, приходи ко мне. Я хочу расширить бизнес, заняться торговлей. И хочу нанять талантливую японку вроде тебя.
— Вот как. Тогда буду ждать приглашения.
— Правда?
— Всё зависит от условий.
Наоми улыбнулась. После всех споров она почувствовала странную симпатию. Эта женщина ей уже не казалась неприятной. Да и вообще, назвала её «способной». Это дорогого стоило.
— Эй, я проголодалась. Может, поедим чего-нибудь? — сказала Ли Чжу Мэй.
— Давайте. Я тоже прямо умираю с голода, — бодро ответила Наоми.
Ли Чжу Мэй, хоть и с натянутой улыбкой, но заметно смягчилась.
— Тогда пойдём в другое место, не в то, что вчера. Ты острую еду нормально переносишь?
— Нормально.
Они вместе вышли из офиса. Сотрудники в зале поклонились им. Среди них был мужчина, словно двойник Тацуро. Он посмотрел на Наоми с выражением «Ах!» — похоже, узнал её. Видимо, помнил, как она заговорила с ним вчера.
Наоми вдруг почувствовала, что между ней и этим икибукурским Чайна-тауном возникла какая-то тонкая связь, будто судьба тихо подмигнула ей из-за угла.
